ПРОВАЛ ШПИОНСКОГО РЕЙДА
"Чудеса и приключения", 2009/5
Кто же и каким образом сбил американский самолёт-шпион U-2 над территорией нашей страны 1 мая 1960 года?
ПЕРВЫМ ДЕЛОМ - САМОЛЁТЫ В начале 1950-х ЦРУ сместило акцент на технические способы добывания информации о военно-промышленном потенциале СССР. Особое значение придавалось разработке новых образцов летательных аппаратов и модернизации оборудования для аэрофотосъёмки. Под руководством главного конструктора корпорации «Локхид» Кларенса Джонсона началось создание самолёта для ведения фото-и электронной разведки исключительно над территорией Советского Союза. Чтобы скрыть его истинное назначение, ему дали несекретное наименование U-2, означавшее «Utility-2» (вспомогательный), а в документах американского разведсооб-щества он имел код «Idealist» (идеалист). Ярым приверженцем идеи создания и использования U-2 в разведакциях против СССР был президент США Дуайт Эйзенхауэр, считавший, что советский ядерный потенциал угрожает США и может однажды привести к повторению Перл Харбора, но с более трагичными последствиями. U-2 - гибрид одноместного истребителя и планера с турбовинтовым двигателем, установленным в задней части фюзеляжа. Его длина 14,6 м, размах крыльев - 29 м, их площадь - 62 кв. м. Титановый корпус покрыт специальной эмалью, которая препятствует обнаружению радарами. Машины первого поколения имели максимальную скорость в 688 км/час; дальность полёта без дозаправки около 7000 км; практический потолок в 20,4 км. На этой высоте потребление горючего минимально, ввиду слабого сопротивления воздуха. Аэрофотосъёмка проводилась камерой с 945 мм объективом, способной делать 4000 парных снимков полосы территории шириной в 200 км и длиной в 480 км. По свидетельству специалистов, история мировой аэронавтики ещё не знала столь совершенного пилотируемого самолёта-разведчика. Когда полёты U-2 были поставлены на поток, директору ЦРУ Аллену Даллесу пришлось поломать голову, как зашифровать шпиона перед мировой общественностью. Сохранить появление самолёта в тайне было невозможно: в период лётных испытаний его видели сотни глаз. В итоге было принято решение зарегистрировать U-2 в патентном бюро как гражданский научно-исследовательский планер, приписанный к Национальному агентству США по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА). Вскоре в целях дезинформации в американских и западноевропейских печатных органах в разделе «наука» и «разное» появилось короткое сообщение об успешной фотосъёмке самолётом U-2 урагана над Карибским морем. Всеми своими гранями метеорологическая легенда прикрытия засверкала в мае 1960 года вслед за исчезновением U-2 над территорией СССР. Впрочем, благодаря Киму Филби, уже в 1957 году военно-политическое руководство СССР знало, для чего создан U-2 и чем он занимается в нашем воздушном пространстве.
ПОЛЁТ В ОДИН КОНЕЦ Впервые U-2 поднялся в воздух 1 августа 1955 года, а первый полёт над СССР совершил 4 июля 1956 года. С заданием сфотографировать Москву лётчик справился, после чего облёты нашей территории ЦРУ поставило на поток. Наши газеты сообщали о единичных пролётах американских самолётов-разведчиков над территорией СССР. Но это было неправдой. В 1956-1960-х годах U-2, будто по расписанию, составленному в ЦРУ, летали от Баку до Мурманска и от Владивостока до Калининграда. В ходе 24 облётов американцы отсняли наши ракетные полигоны Капустин Яр, Байконур, Плесецк. Однако войскам ПВО не удавалось наказать воздушных пиратов. Ракеты бесполезно уходили в небо, ибо могли поражать только на высоте до 18 км, после чего теряли управление. Для наших истребителей U-2 был также недосягаем - его практический потолок на два километра выше. 9 апреля 1960 года U-2 безнаказанно вторгся в наше воздушное пространство и обнаружил вблизи Аральского моря строительство пусковой площадки для межконтинентальных баллистических ракет. Когда об этом доложили президенту Эйзенхауэру, он приказал совершить контрольный облёт. Крайним сроком проведения операции назначил 1 мая, после чего полёты U-2 над территорией СССР должны быть прекращены. На время. Ибо на 16 мая была запланирована парижская встреча Эйзенхауэра, премьер-министра Великобритании Гарольда Макмиллана, французского президента Шарля де Гол-ля и Никиты Хрущёва. Затем должен был состояться беспрецедентный в истории взаимоотношений двух стран визит американского президента в Москву. Согласно плану, капитан ВВС США Фрэнсис Гарри Пауэре, взлетев 1 мая в Пешаваре (Пакистан) и преодолев 6060 км, - из которых 4670 км над территорией Советского Союза, - должен был через 9 часов приземлиться в Боджё (Норвегия). ЦРУ рассчитывало получить фотоснимки объектов, связанных с технологией запуска межконтинентальных баллистических ракет. На случай вынужденного приземления на территории СССР Пауэре имел так называемый пакет для подкупа - неизменный атрибут всех пилотов U-2. В нём находилось 7,5 тысячи рублей; несколько тысяч западногерманских марок, франков и лир; две пары золотых часов и два кольца; Л-пилюля - ампула с цианистым калием. Лётчики обязаны были применить её при пленении. Пауэрсу Л-пилюлей служила игла, пропитанная ядом кураре. Её поместили в полую серебряную монету достоинством в 1 доллар. Монету он прицепил на браслет к часам, но так и не решился ею воспользоваться. В настоящее время монета выставлена в музее КГБ в Москве.
ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ КОНФУЗ Когда 1 мая Пауэре в назначенное время не прибыл в Норвегию, в ЦРУ заподозрили неладное. В результате анализа радиоперехватов было получено подтверждение, что подразделение войск ПВО, дислоцированное в районе Свердловска, пыталось уничтожить какой-то самолёт. Срочно было созвано совещание Совета национальной безопасности. Прозаседав всю ночь, члены Совета пришли к выводу, что самолёт сбит и пилот погиб. 3 мая представитель госдепартамента в ходе пресс-конференции озвучил легенду прикрытия: «Самолёт U-2 проводивший в районе советско-турецкой границы метеорологические исследования в высоких слоях атмосферы, сбился с пути. Пилот в результате нарушения кислородного снабжения потерял сознание, и неуправляемый самолёт угодил в воздушное пространство СССР». В заявлении особо подчёркивалось, что самолёт не принадлежит военно-воздушным силам США, а является собственностью НАСА. 5 мая в 6.00 население СССР разбудил голос Юрия Левитана: «Внимание, внимание! Работают все радиостанции Советского Союза! Передаём заявление Первого секретаря КПСС председателя Совета министров СССР товарища Хрущёва Никиты Сергеевича!» В нём сообщалось, что советские ракетчики сбили самолёт-шпион, и осуждались «американские агрессивные круги, которые с помощью провокации пытаются сорвать парижскую встречу в верхах». В ответ США упрямо твердили о научной цели полёта. Заявление сделала дирекция НАСА: «Один из самолётов типа U-2, которые, начиная с 1956 года, занимаются научными исследованиями высоких слоев атмосферы, метеоусловий и направления ветра, пропал без вести во время полёта над территорией Турции в районе озера Ван. За минуту до исчезновения пилот успел сообщить по радио, что испытывает недостаток кислорода». 6 мая Хрущёв выступил по радио. На этот раз он заявил, что «лётчик живёхонек и не рыпается». Добавил, что умолчал об этом намеренно, так как в противном случае американцы «снова сочинили бы какую-нибудь басню». Вслед за обвинениями Хрущёва в Белый дом из Кремля поступило официальное заявление, которое повергло американскую администрацию в шок: «Советское правительство на заседании Верховного Совета СССР сделало заявление, что пилот сбитого самолёта находится в Москве... Гарри Пауэре дал исчерпывающие показания... В распоряжении советских властей имеются неопровержимые доказательства шпионского характера полёта...» По единодушному мнению ведущих средств массовой информации США, ещё никогда в истории дипломатии американское правительство не оказывалось в столь обескураживающей ситуации. 16 мая 1960 года Хрущёв прибыл в Париж, но отказался принять участие в конференции, так как Эйзенхауэр не принёс публичных извинений за пиратский полёт U-2. Разумеется, визит американского президента в Москву был отменён.
ГЕРОЙ ПОНЕВОЛЕ 17 августа 1960 года в Москве в Колонном зале Дома союзов начался судебный процесс над Пауэрсом. Американскую сторону, кроме адвоката, представлял опытный репортёр Си-би-эс Сэм Джафф. Перед отъездом в СССР он, жена пилота и его отец прошли инструктаж в штаб-квартире ЦРУ. На процессе они держались вместе и слышали, как Пауэре, покидая зал суда, тихо произнёс: «Не верь, отец, что меня сбыла ракета. Меня сбил самолёт, я видел его собственными глазами». Но лишь Джафф придал значение брошенной мимоходом фразе. Профессиональное чутьё подсказало: за этими словами кроется тайна. Вернувшись в США, Сэм Джафф начал расследовать причины и обстоятельства провала шпионской миссии Пауэрса, но смерть помешала ему довести дело до конца. 19 августа был объявлен приговор: 10 лет лишения свободы. Однако уже 10 февраля 1962-го Пауэрса и ещё двух американских шпионов обменяли в Берлине на нашего раз- ведчика Рудольфа Абеля, находившегося в заключении в США. По возвращении Пауэрса подвергли изнурительным допросам в ЦРУ. Нашлись руководители Управления, которые требовали возбудить против него уголовное дело за то, что он не применил ядовитую иглу и «болтал много лишнего на суде». И хотя в 1963-м ЦРУ наградило Пауэрса медалью, тем не менее, наказание он понёс: уволен досрочно из ВВС. Позднее он устроился пилотом вертолёта дорожной полиции. 1 мая 1977 года погиб при исполнении служебных обязанностей. На странное совпадение даты славы и смерти Пауэрса - 1 мая - обратил внимание репортёр «Нью-Йорк тайме» Майкл Р. Бешлос. Ко времени гибели Пауэрса он уже несколько лет вёл расследование, начатое в 1960-м Сэмом Джаффом. В некрологе, посвящённом Пауэрсу, Бешлос писал: «Капитан ВВС США Фрэнсис Гарри Пауэре - человек, напрочь лишённый честолюбия и тщеславия. Он не более, чем хороший пилот, по воле ЦРУ совершивший, как минимум, четыре поступка: - спровоцировал скандал планетарного масштаба; - сорвал встречу глав стран-победительниц во Второй мировой войне; - способствовал освобождению легендарного советского разведчика; - упокоился на одном кладбище с президентом Джоном Ф. Кеннеди. Некролог заканчивался вопросом в стиле парадоксов Оскара Уайльда: «Неужели для того, чтобы попасть в историю, надо упасть с высоты 20 километров»
ОТКРОВЕНИЯ ЧЕРЕЗ 30 ЛЕТ После заявлений Хрущёва в Советском Союзе укоренилось мнение, что Пауэрса сбила ракета. Питая необъяснимую неприязнь к авиации, Предсовмина утверждал: «При наличии ракет авиация нам не нужна вовсе... А если и нужна, то лишь для парадов и почётных эскортов». Эту, заведомо провальную, идею внедрял в массы и его зять, по совместительству главный редактор газеты «Известия» Алексей Ад-жубей. В начале 1960-х все издания равнялись на него, «правофлангового» советской прессы, и в угоду политической конъюктуре культивировали бредовую теорию о превосходстве ракет над самолётами. Время расставило приоритеты по своим местам, но миф о том, что U-2 поразила ракета, прочно укрепился в печати и в людской памяти. Однако в начале 1990-х, когда о шпионском скандале и о Гарри Пауэрсе помнили лишь люди старших поколений, в одном московском издании появилась любопытная заметка. Она заканчивалась словами: «На Тамбов-щине живёт и здравствует лётчик, прервавший 1 мая 1960-го шпионский рейд американского самолёта над СССР». Как М. Бешлос узнал о публикации и с чьей помощью розыскал Игоря Пентю-кова, подполковника авиации в отставке, можно лишь догадываться. Зато доподлинно известно, что из Москвы он привёз аудио- и видеокассеты, которые помогли ему закончить книгу «Первомай: Эйзенхауэр, Хрущёв и история с 1)-2»,1993. Расследование, начатое Сэмом Джаф-фом, через 30 лет завершил Майкл Р. Бешлос. Он разговорил Пауэрса и того, кто 1 мая 1960-го «подрезал крылья» самолёту-шпиону. Свидетельствует Пауэре (из книги М. Бешлоса): «...В 5 часов 56 минут я достиг границы (СССР) и, следуя инструкции, выключил радиосвязь, чтобы не быть обнаруженным средствами ПВО. Завершив фотосъёмку в районе Аральского моря, на высоте 68 тыс. футов взял курс на Свердловск. Примерно в 25-30 милях к юго-востоку от Свердловска снизился до 60 тыс. футов, чтобы сделать серию снимков. Неожиданно надо мной возник русский истребитель. Я отчётливо видел красные звёзды на его крыльях. Через мгновение услышал громкий хлопок, какой бывает в момент преодоления самолётом звукового барьера, и впереди меня вспыхнуло шарообразное пламя. Я понял: это - выхлопное сопло русского истребителя. Неведомая сила закрутила меня так, что я потерял ориентацию в пространстве, затем бросила самолёт вниз, а меня прижала к приборной доске... Я действовал, как робот, пытаясь удержать самолёт в горизонтальной плоскости... В течение нескольких секунд мне это удавалось...Но затем планер перестал мне подчиняться и вошёл в пике... На высоте 30 тыс. футов я понял, что не смогу воспользоваться катапультирующим устройством и привести в действие взрывное устройство, чтобы уничтожить самолёт, как то предписывала инструкция. Я открыл крышку кабины и отстегнул пояс. Центробежной силой меня до половины тела прижало к приборной доске, а вторая половина уже висела снаружи. Оказывается, я забыл отсоединить патрубки кислородной маски, они-то и удерживали меня. Немного погодя я всё же освободился от патрубков. Парашют открылся сразу, как только я покинул кабину. В это время я находился на высоте не более 20 тыс. футов... Я рухнул на вспаханное поле. Ноги по колено ушли в разрыхлённую почву. Я осмотрелся. Неподалёку лежали обломки самолёта. В силу конструктивных особенностей он спланировал и приземлился без моей помощи, а при ударе о землю развалился на части. В радиусе 20 ярдов валялись крышка кабины, специальные контейнеры, лопатки компрессорной турбины и просто куски металла, вырванные из корпуса... Не успел я прийти в себя, как меня окружили неряшливо одетые мужчины и женщины. В руках у них были топоры и вилы. Я догадался, что это - фермеры. Они улыбались и хлопали меня по спине. Их восторг сменился агрессией, когда я дважды произнёс: «I'm american!» Мне врезали пару оплеух и, поскольку я не мог самостоятельно передвигаться, волоком потащили меня в полицейский участок...» Свидетельствует Пентюхов (из книги М. Бешлоса): «...После того, как 9 апреля 1960-го американский самолёт-разведчик безнаказанно прошёлся над нашей территорией, командование ПВО страны основательнее подготовилось к его возможному появлению. Шестерых лётчиков - в их числе был и я, командир звена капитан Пентюков, - срочно переучили и посадили на новейшие сверхзвуковые высотные истребители-перехватчики «Су-9», прозванные «сушками». 30 апреля я и Евгений Шейко перегоняли из Красноярска в Барановичи две новые «сушки». На ночлег приземлились на промежуточном аэродроме под Свердловском. Утром передают приказ: «Готовность № 1». Я - в кабину «сушки». На связь вышел генерал Вовк из Уральского военного округа и продиктовал приказ командующего ПВО страны маршала авиации Савицкого: «Высотную цель уничтожить любой ценой!» Я отвечаю: «Так ведь мой самолёт без боекомплекта (без ракет), как же уничтожать?» В ответ молчание, затем слышу: «Ну что, капитан, обсудим приказ?!» Другими словами, мне предлагают идти на таран. Шансов выжить - ноль! Понимаю, что имею право отказаться - не война ведь, в конце концов, когда с вилами на танки бросались... Но, с другой стороны, а вдруг этот американец с атомной бомбой на борту? Одна жизнь или сотни тысяч - чувствуешь разницу?! Мысль придала сил и решительности. Говорю: «Наводите на цель, мать вашу! О жене позаботьтесь - она на сносях!» На высоту в 20 км поднялся играючи. Как смог? А просто! Во-первых, у «Су-9» скорость по тем временам была невиданная. Во-вторых, налегке шла машина - без ракет. В-третьих, температура воздуха была подходящей... В общем, стал сближаться с американцем... Чтобы протаранить. Смотрю, а это и не самолёт вовсе - планер-тихоход... А скорость у меня ни много ни мало - 550 метров в секунду, что раза в три-четыре больше, чем у него! Ну, я и проскочил над ним. Резко снижаюсь, а попросту, падаю до 18 км, чтобы напасть на планер снизу... Смотрю, а он стал заваливаться на правый борт и давай бочку крутить, да всё норовит носом клюнуть - сорваться в пике. Вдруг вижу, батюшки-святы, - ракета на меня летит! Наша! Тут вспомнил, что код «свой-чужой» мне утром не сменили... Локаторы меня и приняли за "чужого". Технике, ей-то что? Она -безглазая... Но увернулся, слава тебе, Господи! Потом, уже на земле, узнал, что по мне и по двум «МиГам», которые подняли также, как меня, палили целых два ракетных дивизиона! В тех «МиГах», кстати, сидели мои однокашники Серёжа Сафронов и Самвел Айвазян... Им, как и мне, в суматохе забыли сменить коды... Немудрено, что Серегу сбили... Да-да, ракетой... И не американский U-2, а русский "МиГ-15".. Сейчас мы подошли к главному вопросу: кем или чем был сбит U-2? Я - нет, не сбивал! Нечем было - меня пустым выпустили на цель. «МиГи» не могли достать Пауэрса ракетами - они эффективны лишь на высоте до 18 км... Впрочем, как и ракеты наземного базирования... Те самые, от одной из которых мне удалось увернуться... Так кто же сбил? А никто! Планер после того, как я над ним промчался, угодил в поток выхлопных газов из моего сопла, попал в так называемую рекативную струю. На планере, каким и был американец, из неё не выбраться - движок слабоват. А в струе воздушные вихри мчатся со скоростью 180 м/сек, плюс крутяшуй момент. Это - когда твой самолёт начинает безостановочно крутить бочку, переходя в пике, а ты сделать ничего не можешь, как ни стараешься... Именно это и проиэошло с американцем... Я тому свидетель - все происходило на моих глазах... Только вот мои свидетельские показания... почему-то никому не были нужны! Наверно, так решили наверху: «Американский самолёт-шпион сбит ракетным дивизионом под командованием капитана Воронова, за что честь ему и звезда Героя на грудь! Всё тема закрыта, к ней не возвращаться!» Только вот, дорогие товарищи, есть одна нестыковочка... Если U-2 поразила ракета, то почему он целёхонький упал на землю?! Почему остался жив пилот?! Ведь в Серёжу Сафронова угодила такая же ра кета, но где он?! Где его труп?! Нет их... Потому, что и от Серёги, и от его «МиГа только дым и остался!..» «Дело Пауэрса, - отмечает в послесло вии Майкл Р. Бешлос, - как и все дела та кого рода, претерпело четыре стадии: шумиху, неразбериху, наказание невиновны и награждение непричастных».
Игорь Атаманенко
|