|
НУЖНА ЛИ АРХЕОЛОГАМ ПРАВДА ИСТОРИИ?
http://anomalia.kulichki.ru/news16/332.htm
Размышления по итогам IV Тверской археологической конференции
Справка: Валерий Чудинов - доктор филосовских наук, профессор, академик РАЕН. Область научных исследований - славянские мифология и палеография. Дешифровал славянское слоговое письмо "руницу". Председатель Комиссии по истории культуры Древней и Средневековой Руси РАН. В прошлом году академик Валерий Чудинов нашел на камне с отпечатанным следом женской ноги, хранящемся в Тверском краеведческом музее, надписи на протокириллице, которые были нанесены еще в каменном веке. Археологи отказываются верить в сенсационное открытие. Это привело к скандалу на недавно состоявшейся в Твери IV Тверской археологической конференции. Сегодня мы публикуем отклик всемирно известного историка на события в Твери. Валерий Чудинов: - До сих пор я с большим уважением относился к археологической науке, самой затратной из всех гуманитарных (проведение раскопок - вещь очень дорогостоящая). Хотя на сегодня большинство археологов полагает, будто бы я занимаюсь какими-то странными манипуляциями с камнями, вдруг появились люди, разделявшие мои взгляды. Сначала это были любители древностей, вовсе не ученые, которые стали мне посылать на эпиграфическую экспертизу изображения на священных камнях их округи. Когда таких надписей накопился некоторый массив, стало понятным, что мы имеем дело с некоторой устойчивой древней традицией. Сергей Асеев, живущий ныне в США, прислал более 70 отличных фотографий местности вдоль реки Колумбии - местечек Кроун Пойнт и Рустер Рок, где на скалах изображено несколько сот ликов русских богов Рода, Яра, Макоши и Мары. Механизм такого обращения к моим дешифровкам показал Геннадий Климов: "Впервые на следовиках удалось прочитать текст, нанесенный несколько тысяч лет назад. Я рад за академика Чудинова и, конечно, несколько раздосадован. Я живу в Твери и не раз был в краеведческом музее, но пропустил сенсацию. Чудинов оказался более внимательным. Его методику чтения древних надписей много критикуют другие ученые. Признаться, и я к ней относился до последнего времени с подозрением. Но после появления сообщения об открытии академика я сфотографировал след и уже по собственной методике обработал изображение на компьютере. Я тоже нашел надписи. Они там определенно есть. Я еще недостаточно хорошо владею этой методикой, поэтому прочел не все надписи. Теперь я полностью доверяю прочтениям академика Валерия Чудинова, в том числе и прочтениям этрусских надписей и надписей на египетских пирамидах. На камне глубоко отпечатан след босой женской ноги. Она как бы наступила то ли на серп, то ли на ковш. В этом разгадка. Если мы поймем этот знак, то найдем дорогу к храмовому комплексу. Кстати, в музее я нашел еще одну подсказку (пока я сохраню ее в секрете). Теперь я уверен, что самый древний северный храм Аратты следует искать вдоль Валдайской гряды на территории современной Тверской области. Мы близки к разгадке". На вопрос, почему надписи, сделанные несколько тысяч лет назад, начертаны на русском языке обычной кириллицей, Геннадий Климов ответил: "Это загадка, которая невероятна по своей простоте, но которая ставила в тупик всех исследователей. Надписи сделаны на протокириллице. Христианские просветители Кирилл и Мефодий положили ее в основу славянского алфавита в IX веке нашей эры. До этого она использовалась несколько тысяч лет как тайнопись высшей касты арийского общества волхвов. Доказательства этого добыты исследователями в нынешнем году. Вернее, Бог решил открыть эту тайну именно сейчас. Я надеюсь, что он скоро откроет тайну и храмового комплекса Аратты". - Таким образом, причиной признания моих чтений стала экспериментальная проверка: Геннадий Климов удосужился самостоятельно прочитать несколько надписей, - продолжает академик Чудинов. Понятно, что рано или поздно появится такой археолог, который также не погнушается подобной экспериментальной проверкой. И такой археолог нашелся. Им стала очаровательная женщина Галина Тимофеевна Ленц из Перми. Она сама нашла священный камень вблизи Вологды и обнаружила на нем лик усатого мужчины, о чем и позвонила мне. Археологи не любят культовых камней! Сначала у меня на этот счет возникли смутные предположения, когда я сопоставил несколько примеров: камни, собранные в тверской Карелии Федором Николаевичем Глинкой, ни в царское, ни в советское время никто не изучал, хотя они находились в Тверском краеведческом музее. Далее, когда они во время войны в ходе немецких бомбежек были утрачены, никто об этом не только не горевал, но сведения об этом я смог найти в мае 2007 года только в самом Тверском музее; их никто не пожелал опубликовать своевременно. Наконец, когда перестали работать в Институте археологии РАН Русанова и Тимощук, занимавшиеся славянскими святилищами (Русанова умерла, Тимощук уехал на Украину), никто не стал продолжать это направление. Позже эти предположения превратились в полную уверенность, когда на конференции в Твери после выступления меня и еще четырех докладчиков и обсуждения этих докладов состоялось подведение итогов. Тут ведущий данное заседание огорошил присутствующих такой формулировкой: 1) культовые камни не являются историческими объектами; 2) они не являются даже этнографическими объектами и 3) их можно считать в лучшем случае памятниками фольклора. Однако фольклористика лежит очень далеко от интересов и задач научной археологии. Археология сначала понималась как "наука о древности", но со временем она все более превращалась в "науку о древних природных объектах" или, по-русски, в "вещеведение". Иными словами, в науку о музейных "единицах хранения": где и от кого таковая получена, на каком раскопе, в каком квадрате и кем найдена, под каким инвентарным номером зарегистрирована, какие имеет размеры и форму, желательно какой вес, из какого природного или антропогенного материала создана, каким способам обработки подвергалась. Для материальной культуры, возможно, такой способ подхода оправдан. Но к духовной культуре данный метод совершенно неприменим. И понимание иконы только как вещи до какой-то степени для верующего является оскорбительным. С другой стороны, перед нами пережиток той эпохи первых лет советской власти, когда Институт археологии был переименован в Институт материальной культуры имени академика Н.Я. Марра. Поскольку культура состоит из материального и духовного компонента, было бы логичным ожидать создание аналогичного Института духовной культуры, однако он так и не был создан - ни при советской власти, ни позже. Так что до сегодняшнего времени историей духовной культуры как таковой - святилищами в их сакральной и социальной функции, ведическими храмами, предметами культового назначения (весьма многочисленными - наскальными и каменными ликами, посохами, кольцами, облачением, праздниками, запретами, культовой обрядностью, культовыми текстами опять-таки в их сакральной функции) - никто не занимается. Старше эпохи бронзы археологи не допускают существование письменности, и в этом отношении они переходят на уровень неграмотного исследователя совершенно сознательно. Поэтому непризнание определенной группы материальных памятников именно в ее духовной функции для современной археологии вполне логично. Так что тут речь идет уже не только и не столько о культовых камнях, сколько о роли сакрального и духовного в жизни современного и древнего общества. Если культ - это некие кривляния ряженых (шаманов, мимов, участников мистерий), археология, стиснув зубы, готова изучать эту сторону бытия древнего человека. Если же культ - это раскрытие сакральной стороны мира, способ вхождения человека в тонкий мир, то тут археология пасует, ибо само понятие тонкой реальности считает надуманным. Это для нее - тот самый фольклорный мир, как, скажем, памятники литературным персонажам или изображения в картинках древних легенд, иными словами, вторичная мифология. Признаюсь, когда я начал писать свои монографии, меня несказанно удивили ошибки археологов в атрибуции ряда предметов, причем не единичных, а целых их классов. Сначала я обнаружил, что обычные городские вывески, помещаемые на уровне ступеней дома в средние века, археологи объявили строительными метками, ибо в то время модно было писать не протокириллицей (рунами Рода), а руницей (рунами Макоши), но руницу археологи не знали, да и знать не хотели, а всякого исследователя, который хоть как-то хотел приблизиться к дешифровке этих непонятных знаков, осуждали и изгоняли из своих рядов. Однако как-то никого из них не удивлял тот факт, что в средние века отсутствовали любые вывески; неужели люди бродили по городам, как по темному лесу, расспрашивая прохожих, где находятся такие важные для их жизни объекты, как коновязь, ковальня (кузница), церковь, монастырь и т.д.? Археологи по поводу такой лакуны в их знаниях, на которую я обратил их внимание, хранили и хранят гордое молчание. Им просто нечего сказать. А о том, что они на семинаре прочитали на недавно найденной в Новгороде деревянной тарелочке надпись KNO, которая их вполне удовлетворила, - в действительности руницей эта надпись читалась "КОРОВА". Не читали они и поясные наборы с раскопанных средневековых погребений, которые содержали сведения о погребенных - имя, фамилию, иногда отчество, профессию. Иными словами, я столкнулся с неграмотными учеными, что меня поразило. Постепенно, шаг за шагом, я открывал все новые лакуны в их познаниях, пока не понял, что это уже и не пробелы, а сознательное искажение нашей истории. Хотел бы прояснить свою позицию: я не против археологии вообще, как, например, не против геометрии. Но само слово "геометрия" означает "землемерие", чем она когда-то и была. Но, как выяснилось, в реальном землемерии оказалось слишком много проблем, и геометрия надолго застряла на вычислении размера площадей ряда фигур; много позже сюда добавилось вычисление объема тел, что к землемерию уже не имело ни малейшего отношения, но явилось естественным продолжением решения того ограниченного круга прикладных задач, какой очертила себе геометрия. Так и археология: от решения огромного пласта проблем, связанных с древними объектами, она постепенно перешла к строго очерченному их кругу, связанному с вещеведением. Чего-то большего она потянуть оказалась не в состоянии. И нельзя ее за это осуждать: она тянет ровно столько, сколько может. И чтение надписей никогда не входило в круг ее задач: этим занимались эпиграфисты. Именно поэтому археологам позволено быть неграмотными. Отсюда закономерный итог: когда я на камне-следовике из Тверского краеведческого музея в ходе своего доклада показал реальные надписи, больше половины участников вообще отказалась их смотреть. Что и следовало ожидать от сообщества неграмотных, к чему я был морально готов.
http://www.etver.ru/lenta/index.php?newsid=35733
|
