НЭП: НЕИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ

http://www.contr-tv.ru/common/2156/

Почему-то как в советской, так и в нынешней исторической литературе экономические проблемы НЭПа всегда заслонялись внутрипартийной борьбой. Действительно, может создаться впечатление, что сталинская политика 1924-33 годов представляла цепь непрерывных эмпирических зигзагов, переходов от "наступлений" к отступлениям, от административного нажима к экономическим уступкам народным массам и вновь к реализации новых неотложных для страны решений, без которых страна бы погибла. Но тщательный анализ фактов показывает, что это не так. Борьба групп в ВКП(б) была связана с разным пониманием экономических проблем НЭПа и способов их решения. Другими словами, за дискуссиями стояли не чисто идеологические вопросы, а экономические. Не все это понимали. Даже сам Сталин кризисы в экономике объяснял возрастанием сопротивления классовых врагов.

С другой стороны, необходимо постоянно помнить о внешнеполитичесой обстановке, в которой приходилось действовать советскому руководству и самому Сталину. Если рассмотреть тезисно влияние внешнеполитических факторов на внутреннюю жизнь страны, то получится следующее. 1. Не предрешающееся попытки влияния на внутриполитическую жизнь в стране со стороны противников советской власти, как белоэмигрантской ее части, так и деятельности западных разведок. 2. Постоянно возникающие провокации на границах России, особенно это Польша и Дальний Восток. 3. Басмаческое движение в Туркестане, серьезный и очень мощный дестабилизирующий фактор в этом регионе (и не только в нем), это потребовало в частности ввода частей РККА на территорию Афганистана (по согласованию с правительством султана) с целью ликвидации крупных басмаческих формирований (объединенные банды Надир-шаха насчитывали до 5000 тыс. сабель [на территории Афганистана базировалось 2-2.5 тыс, остальные были рассеяны по приграничным районам, но быстро мобилизовались в ударные кулаки) и около 7 тыс. штыков (соответственно 3-4 тыс. в Афганистане), численность банд по данным западных источников], относительно спасало в этой ситуации то, что действовали эти банды малыми подвижными группами, нанося, как правило, точечные удары, но это постоянно держало руководство Туркестана на местах в большом напряжении. Соответственно, нечто подобное творилось и Западных областях и на Дальнем Востоке, но в меньших масштабах (на территории той же Монголии постоянно присутствовал контингент РККА). 4. Понимание что необходимо готовится к новой еще более тяжелой войне (подробнее см. [1] ). Все это показывает сложность обстановки, в которой приходилось принимать решения Сталину.

В настоящей работе я покажу, что политическая борьба отражала ситуацию в экономике СССР и внешнеполитическую обстановку.

ЛЕНИН И МИРОВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Очень большое значение в политической борьбе имели ссылки на авторитет Ленина. Например, Троцкий в своей антисталинской пропаганде проводил линию на то, что политическая позиция в Революции т. Ленина это есть позиция т. Троцкого на МИРОВУЮ революцию, и отклонения ее от этой позиции есть измена делу Ленина. Действительно, Ленин неоднократно подчеркивал, что в одиночку Россия перейти к социализму не сможет. В 1918 г. он писал: «Мы никогда не обольщали себя надеждой, что можем окончить переход от капитализма к социализму без помощи международного пролетариата. Окончательная победа социализма в одной нашей стране невозможна» [2].

На самом деле, Ленин не имел какой-либо программы построения социализма, как не имели ее другие руководители большевиков, включая Сталина. Идеологические и экономические воззрения лидеров менялись по мере обнаружения новых черт общественной реальности, реальности, которая не имела аналогов в истории. Не было и исторического опыта.

После победы большевиков непосредственная ближайшая задача организации мировой антикапиталистической революции а-ля Троцкий перед Лениным уже не стояла. Он был реалистом и исходил из объективных условий и тенденций развития мирового сообщества, исходил из концепции положительного примера для угнетенных масс и народов всего мира политической, хозяйственной и культурной деятельностью «десятков, сотен миллионов людей, объединенных в Союз Советских республик».

Он был абсолютно уверен в победе. Например, когда в конце 1919 года, когда Деникин дошел до Орла и РКП(б) проводила практические работы по организации возможной будущей работы в подполье (создание «подпольных» парткомов из «незасветившихся» коммунистов, печатание «царских» денег и закладка их в тайники, организация явок и т.п.), Ленин не откликнулся на предложение Троцкого по прорыву с группой надежных войск в Индию и организацию там восстания индийских кули. Наоборот, он вызвал Г.М. Кржыжановского и поручил ему организовать разработку плана ГОЭЛРО!

Когда вводился НЭП, то Ленин прямо сказал, что это всерьёз и надолго так просто из разрухи не выйти, но бояться не нужно, потому что все без исключения командные высоты в наших руках и что это лишь временное отступление как на войне [3].

Существенную роль на воззрения лидеров оказывали их установки на свою собственную жизнь. Если Троцкий жил во имя того, чтобы играть свою историческую роль, причем он не забывал и о себе - сам он с семьей жил во дворце, то Сталин хотел сделать что-то полезное для страны, а сам ютился в скромной квартире. Да что там, долго у Сталина даже своей квартиры толком не было. Другие же революционеры, особенно из числа будущих оппозиционеров, как и Троцкий тут же принялись именно за собственный быт. Председатель Петросовета Зиновьев занял со своей семьей особняк бывшего видного царского вельможи, сохранив там всю прислугу и также позаботился о своих любовницах. Похожим образом вел себя и глава Моссовета Каменев [4]. Сталин также заявлял, что он "никогда не претендовал на что-либо новое в теории" [5].

ПЕРВЫЙ РАСКОЛ В РУКОВОДСТВЕ

Вначале корренным вопросом, по которому разошлись Троцкий и большинство в ЦК был вопрос об отношении к теории перманентной революции. Если предельно упростить ситуацию, то можно считать, что первый раскол произошел по следующему водоразделу. Троцкий был за мировую революцию, а Каменев, Зиновьев, Сталин, Молотов, Рыков и Бухарин были за победу и построение революции в одной стране. Троцкий же считал, что надо постоянно подбрасывать дрова в костер мировой революции, не считаясь с наличием сил у истощенной страны. Так, в сентябре 1923 года на пленуме ЦК Троцкий предложил открытое вооруженное вмешательство в дела Германии. Но его не поддержали.

Троцкий продолжил полемику в октябре 1923 года ещё до физической смерти Ленина, выступив с открытым письмом, в котором указал на становление бюрократического внутрипартийного режима. Через неделю открытое письмо в поддержку Троцкого написала группа из 46 старых большевиков. Само собой, Центральный комитет ответил решительным опровержением.

В августе 1924 г. была даже создана так называемая «семерка» - нелегальная фракция Центрального Комитета, члены которой (Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, И. В. Сталин, Н. И. Бухарин, М. П. Томский, А. И. Рыков и В. В. Куйбышев) были связаны определенной дисциплиной.

Троцкого победили довольно легко. Ближайшая партийная конференция, состоявшаяся в январе 1924 года, обнародовала резолюцию о единстве партии и Троцкий был вынужден замолчать. До осени. Осенью 1924-го вышел третий том сочинений Троцкого «Уроки Октября», в которой недвусмысленно утверждалось, что революция предана правыми. Здесь Троцкий наиболее последовательно изложил свои взгляды на теорию перманентной революции. Противники же Троцкого видели, что страна уже не способна более воевать. Это была скорее интуиция, без серьезного экономическо-политического обоснования.

Скорее всего в 1924 г. Сталин еще не определился полностью с вопросом строительства социализма в одной стране. Он утверждал: «Свергнуть власть буржуазии и поставить власть пролетариата в одной стране - еще не значит обеспечить полную победу социализма. Главная задача социализма - организация социалистического производства - остается еще впереди. Можно ли разрешить эту задачу, можно ли добиться окончательной победы социализма в одной стране, без совместных усилий пролетариата нескольких передовых стран? Нет, невозможно» [6].

Однако одновременно Сталин жестко противопоставлял два подхода. «Либо мы рассматриваем нашу страну как базу пролетарской революции, имеем, как говорил Ленин, все данные для построения полного социалистического общества, - и тогда мы можем и должны строить такое общество … либо мы базой революции не считаем нашу страну, данных для построения социализма не имеем, построить социалистическое общество не можем, - и тогда, в случае оттяжки победы социализма в других странах, должны мириться с тем, что капиталистические элементы нашего народного хозяйства возьмут верх, советская власть разложится, партия переродится» [7].

В январе 1925 года эта борьба закончилась поражением Троцкого. 15 января 1925 года сам Троцкий подал в отставку с поста наркома по военным и морским делам. Взамен его назначили в президиум ВСНХ. Троцкий лишился своей главной силы - армии.

Таким образом, большинство ЦК не только добилась фактического отстранения Троцкого от участия в выработке основных направлений внутренней и внешней политики, но и попутно была подготовлена идеологическая почва для теоретического обоснования более серьезных экономических уступок крестьянству (поскольку политические воззрения Троцкого трактовались в ЦК как «антикрестьянские»).

ВТОРОЙ РАСКОЛ

По мере проявления все новых и новых черт кризисного развития НЭПа последовал раскол уже в большинстве. К 1925 г. стало ясно, что мировая революция откладывается на неопределенный срок. После неурожая 1924 года хлеб в 1925 году уродился. Вроде бы появился свет в конце тоннеля. Сталин сблизился с Бухариным и его сторонниками, считающими, что рынок все вывезет. В 1925 г. Сталин поддержал позиции Бухарина и даже более решительно, нежели Бухарин, заявил о возможности построения социализма в одной стране. Это особенно проявилось 27-29 апреля 1925 года на 14 партконференции. Зиновьев выступил против политики Бухарина, назвав её «уступками кулачеству». На самом деле, Сталин, Бухарин, Молотов и др. считали, что стране надо дать отдохнуть, а уже потом по мере понимания экономических проблем начать догоняющее развитие. Каменев же и Зиновьев считали, что надо немедленно приступать к ломке системы НЭПа и начать индустриализацию, но страна страшно устала от потрясений.

3-10 октября 1925 года на пленуме ЦК Зиновьев и Каменев уже по логике противостояния изменили свои взгляды и вдруг стали поддерживать мировую революцию. Тут сыграл свою роль тот факт, что Зиновьев был председателем Коминтерна и вовсю пользовался деньгами советской страны для своих нужд. В своей книге «Ленинизм», изданной осенью 1925 г., Зиновьев назвал взгляды Сталина «национально-ограниченными». Сталин надеялся, что НЭП сам восстановит хозяйство и поэтому в 1925 году поддержал Бухарина.

Оппозиция делала ставку, главным образом, на московскую и ленинградскую партийные организации, которые после резкого сокращения управленческого аппарата "имела зуб" на Сталина и его группу. Причиной недовольства стали масштабные сокращения управленческого апррата, начавшиеся в Москве и Ленинграде.

В Москве к 1920 году едва остался миллион жителей (причем чуть ли не треть составляли дети), а из взрослых 231 тыс. человек состояли на государственной службе («совслужбе») - четверть населения! Не на производстве, заметьте, в столице «пролетарского» государства! Только «совбарышень», как тогда их называли, было сто тысяч. Где же они все служили? На первом месте были главки (главные комитеты) - такие как Главспичка, Главтабак, Главкожа, Главкрахмал, Главторф, Главтекстиль, Главтоп - и другие органы управления хозяйством. Летом 1920 года насчитывалось 49 главков. Большевики уверяли, что это вынужденная форма «государственного капитализма», которая отомрет с переходом к социализму [8]. Например, в 1921-22-м году для размещения управленческого аппарата Сев-Западной коммуны (огранизация управлявшая северными губерниями) УЖЕ не хватало тех помещений Питера, в которых до революции размещался ВЕСЬ управленческий аппарат Российской империи.

К 1923 году из-за децентрализации системы управления промышленностью произошло существенное сокращение управленческого аппарата. Вместо более полусотни прежних отраслевых главков и центров ВСНХ осталось только 16. Аппарат ведомства подвергся существенному сокращению. Число служащих было доведено до 91 тыс. (т. е. сокращено почти втрое). Сокращению подлежал и аппарат всех других учреждений [9, 10]. Это вызвало недовольство московковской и ленинградской верхушки. Они понимали, что хотя Ленин был еще жив, но решал все уже не Ленин, а Сталин.

Первым секретарем Московского губкома был Н.А.Угланов, назначенный на этот пост в 1924 г. по предложению Зиновьева, с которым ранее работал в Петрограде. По неподтвержденному свидетельству невозвращенца Б.Бажанова, Угланов был «подвергнут обработке» Молотовым и согласился поддержать Сталина. В течение 1925 г. Угланов провел чистку московской парторганизации. 5 декабря 1925 г. московская губернская партконференция осудила взгляды, высказанные Зиновьевым и Каменевым. Это окончательно предрешило поражение оппозиции, которая могла теперь рассчитывать только на ленинградскую делегацию [11].

Этот спор решался на XIV съезде партии в декабре 1925 года. Сталин формально не поддерживал ни одну сторону, но с помощью своих аппаратных рычагов обеспечил поражение сторонников Зиновьева. В результате последний потерял пост руководителя Ленинградской партийной организации. Вместо него назначили С. М. Кирова - человека Сталина. И это - ещё одна особенность новой политической обстановки. Ранее споры в ЦК, даже самые острые, оргвыводами не заканчивались. Теперь перестановки будут происходить по итогам каждого обсуждения.

Потерпев поражение порознь, Зиновьев с Каменевым и Троцкий решили действовать сообща. Посему это выступление получило название «объединённой оппозиции». Благо и взгляды на перспективы развития страны у них совпадали: все они выступали с крайне левых позиций, критикуя бухаринский лозунг «обогащайтесь!». «Объединённая оппозиция» начала пропаганду весной 1926 года, однако уже в октябре была раскритикована, а вожди оппозиции покаялись в своих заблуждениях. Обязательное покаяние после вынесения осуждающей партийной резолюции - ещё одна новая черта политической жизни после Ленина, которая станет очень характерной для 30-х годов.

23-26 октября 1926 года на пленуме ЦК Сталин, Молотов и Бухарин окончательно разгромили троцкистско-зиновьевскую группу. Зиновьева сняли с поста предкоминтерна и заменили на Бухарина. Троцкого, Зиновьева и Каменева вывели из Политбюро.

Почему же столь популярный в народе Троцкий проиграл схватку? О популярности Троцкого свидетельствует Валентинов-Вольский [12], один из старых меньшевиков, при НЭПе пошедший на службу к советской власти. Происходило заседание президиума ВСНХ под председательством Дзержинского. … Во время заседания в зал тихонько, незаметно вошёл Троцкий и сел где-то вдали от президиума. Его появление произвело огромный эффект: какой-то шок. Все повернули в его сторону головы и в этом положении как бы застыли. У всех был почему-то смущённый вид, а Дзержинский, приподнявшись со стула, стал просить Троцкого сесть за стол вместе с другими членами президиума. В это время в зале заседаний, как это обычно бывало, число сотрудников ВСНХ, обязанных присутствовать… не превышало тридцати или сорока человек. Но как только по ВСНХ пронёсся слух, что на заседание президиума пришёл Троцкий, весь зал оказался буквально переполненным. Потом смеялись: полный сбор, как на Шаляпина.

При таком авторитете Троцкому не составило бы труда настоять на полной (без вырезок) публикации «Ленинского завещания»; на оглашении участникам XIII съезда ленинских личных характеристик (включая предложение снять Сталина). Но он не сделал этого. Он попробовал выступить только осенью, но убедившись в преимуществе своих противников, отступил. Следующей осенью снова попробовал идти в наступление - и снова сдался, проиграв. Летом 1925-го, когда на Запад каким-то образом просочились личные характеристики из «ленинского завещания», он решительно опроверг «измышления буржуазной пропаганды» - «на брюхе подполз к партии», как расценили его действия Сталин и компания. И в дальнейшем он действовал так же непоследовательно: то обвинял Сталина во всех грехах, то признавал свои «ошибки».

Коренной причиной этого стало, видимо, то, что Троцкий был человек более практичный, более приземлённый, чем Ленин. У Ленина была одна большая цель, смысл жизни - коммунизм, равенство и справедливость во всём мире. И он всю жизнь видел эту цель и шёл к ней, ни на что не размениваясь и не замечая препятствий. А Троцкий в какой-то момент не поверил в свои силы. Понял, что остальные сильнее. Побоялся, что его сломают. И попытался сторговаться. И именно в этот момент, в самом начале противостония, его игра была проиграна окончательно и бесповоротно. Но Троцкий не сдался, а решил действовать другими методами.

ПОПЫТКА ПЕРЕВОРОТА В ОКТЯБРЕ 1927 г.

Троцкий пошел ва-банк. В сентябре 1927 года была написана Платформа 13-ти. Шло активное распространение текста платформы, отпечатанной в нелегальной типографии. Прошли тайные собрания рабочих и студентов Ленинграда и Москвы в поддержку оппозиции. В октябре 1927 года Троцким была совершена попытка госпереворота. В Ленинграде прошла массовая демонтрация в поддержку Коминтерна. Для предотвращения переворота Сталин привлек ОГПУ.

Что же произошло в октябре 1927 года? Об этом мало писали как большевики, так и демократы. Более подробное изложение событий дано в книге К. Малапарте [13]. Как пишет в своей книге К. Малапарте, "чтобы защитить государство от фашистского или коммунистического восстания, необходимо применить оборонительную тактику, основанную на тех же принципах, что и тактика фашистов и коммунистов. Иначе говоря, Троцкому следует противопоставить Троцкого, а не Керенского с его полицейскими мерами. "Европейский опыт последних лет, - утверждал Радек, - показывает, что нет ничего легче, чем сломить порыв народа: система полицейских мер - лучшая защита против старых методов западных коммунистов; но она бессильна против быстрых и решительных ударов специального отряда, владеющего техникой октябрьского восстания". Между тем правительства Европы и по сию пору не извлекли никакого урока из событий 1917 года; чуть не каждый день они демонстрируют полную неспособность обеспечить защиту государства от современной техники восстания. Чтобы предохранить государство от современной техники восстания, обычных полицейских мер уже недостаточно [14]."

"Суть оборонительной тактики в том, чтобы не защищать находящиеся под угрозой государственные объекты снаружи, привлекая воинские части, а отстаивать их изнутри, силами горстки людей. Невидимому натиску Троцкого противопоставляется невидимая оборона. Силы понапрасну не расходуются. Охранять Кремль, народные комиссариаты, управления промышленных и торговых трестов, советы профсоюзов и административные учреждения... людей не отправляют. С помощью Менжинского, нового руководителя ГПУ, Сталин лично занимался организацией "специального отряда" для защиты государства [15]."

"Техническое командование этим специальным отрядом, который размещается в последнем этаже здания ГПУ на Лубянке, вверено Менжинскому, который лично контролирует отбор надежных людей из работников технических служб, электротехников, телеграфистов, телефонистов, железнодорожников, механиков и т. д. Каждый вооружен только ручной гранатой и револьвером, чтобы быть свободным в движениях. Специальный отряд состоит из ста "команд" по десять человек в каждой, которым приданы двадцать боевиков. Каждая команда располагает взводом пулеметчиков и двумя мотоциклистами для связи с другими командами и с Лубянкой" [16] .

"Менжинский, принявший все необходимые меры, чтобы сохранить в тайне сам факт существования <специального отряда>, делит Москву на десять секторов: они будут связаны между собой секретной телефонной сетью, замкнутой на Лубянку. Кроме Менжинского, о существовании и схеме этой телефонной сети знают только работавшие над ней монтеры. Таким образом, все жизненно важные технические центры Москвы связаны с Лубянкой посредством телефонной сети, которой не угрожает ни захват, ни попытка саботажа" [17] .

"В зданиях, находящихся в стратегически важных пунктах каждого сектора, размещены многочисленные "ячейки" для наблюдения, контроля и обороны: они представляют собой звенья одной цепи, являющейся нервной системой всей организации. Боевая единица специального отряда - команда. Каждая команда проводит учения на отведенной ей территории, в рамках своего сектора. Каждый член команды должен точно знать боевую задачу своей, а также остальных девяти команд своего сектора. Организация эта, по словам Менжинского, "тайная и невидимая". Ее члены не носят формы, их нельзя узнать по какому-либо внешнему признаку: самая принадлежность к организации сохраняется в тайне. Кроме технической и военной подготовки, члены специального отряда получают и политический инструктаж: все средства пущены в ход для того, чтобы разжечь в них ненависть к явным или скрытым врагам революции, к евреям, к сторонникам Троцкого" [18] .

"Пока подразделения ГПУ обеспечивают безопасность политических и административных органов государства, Менжинский сосредотачивает силы своего специального отряда на защите технических центров. Этого Троцкий не предвидел. Когда Троцкому сообщают, что попытка захвата телефонных станций, телеграфа и вокзалов провалилась, и что события принимают непредвиденный, необъяснимый оборот, он сразу отдает себе отчет в том, что его повстанческая акция натолкнулась на систему обороны, не имеющую ничего общего с обычными полицейскими мерами. Наконец, узнав о неудавшейся попытке захвата московской электростанции, Троцкий круто меняет план действий: он направляет все усилия на разжигание всеобщего восстания. Он пытается свергнуть Сталина с помощью мятежа. Но его призыв к пролетарским массам Москвы был подхвачен лишь несколькими тысячами рабочих и студентов. Сторонники Троцкого наводняют огромную аудиторию университета, отбивают атаку отряда милиции и направляются к Красной площади во главе колонны студентов и рабочих" [19] .

"В то время как на Красной площади, перед мавзолеем Ленина, толпа окружает трибуну, где находятся Сталин, руководители партии и правительства, делегаты Третьего Интернационала. А тем временем маленькая армия студентов и рабочих двигалась на Красную площадь, переполненную солдатами и народом, ощетинившуюся штыками и рдеющую знаменами, но при первом же столкновении колонна его сторонников отступает и рассеивается" [20].

Итак, попытка переворота провалилась. Поэтому 12-14 ноября 1927 года Троцкий и Зиновьев исключены из партии, а 17 января 1928 года Троцкий выслан из Моксвы. Тысячи сторонников Троцкого по всей стране отправились в ссылку.

ТРЕТИЙ РАСКОЛ

Далее возник раскол уже в новом большинстве. Сталин и другие члены его команды увидели, что НЭП ведет в тупик (см. ниже) и приняли решение о необходимости массовой индустриализации. Рыков и Бухарин считали, что надо еще обождать. В декабре 1927 года, на XV съезде партии (том самом, на котором исключили из партии Зиновьева и Троцкого), Бухарин традиционно выступил против перекачки средств из деревни в промышленность. Сталин же обрушился с критикой на кулачество. То был первый аккорд борьбы против «правых», в качестве вождей которых выступали, наряду с Бухариным, А. Рыков, член Политбюро, председатель СНК и одновременно председатель СТО, и М.Томский, член Политбюро и глава советских профсоюзов [21].

Во времена НЭПа Сталин не руководил непосредственно экономикой. Сталин организовывал работу партии. Экономикой занимался Рыков. Рыков часто просто шел за событиями, а не предупреждал их. Если Рыков действовал на основе эмпирики, то Сталин постоянно учился и рос как руководитель. Идеологией занимался Бухарин, но и он ничего хорошего не наработал, кроме призыва к обогащению. Кроме того Бухарин был также отвественнен за работу ОГПУ. Карательная практика последнего только озлобляла крестьян, что и показала минигражданская война в 1930 году (см. ниже). Видя нарастание хаоса в стране Сталин начал призывать что-то сделать кардинальное для решения перманентного кризиса.

Именно этим объясняется их снятие в 1930 году, когда кризис руководимого ими хозяйства стал очевиден каждому. Но просто так они не ушли. Уже в 1929 году бухаринцы начали критиковать Сталина, хотя он отвечал за другой участок работы. Они пошли в атаку, понимая, что их снятие неминуемо и делая так, чтобы все запомнили их снятие как реакцию на их критику Сталинской группы. Что будто бы дело в политической борьбе. Так и произошло в истории.

На самом деле Сталин был довольно терпим к критике. В 1925 году на XV съезде Сталин говорил, что он против отсечения оппозиции, если их выгнать, то кто же будет работать. Сталин не готовился к работе в качестве руководителя такой сложнейшей системы как Россия. Для такой работы надо знать множество вещей. Но еще меньше были подготовлены другие. Сталин учился, а его оппоненты нет.

МЕНЕНДЖЕРЫ КРИЗИСА

Россия лишь к 1926-1927 году достигла экономических показателей довоенных лет. Однако когда все заброшенные предприятия вновь запущены, потенциал для роста экономики оказался на очень низком уровне. Частный сектор не допускался в промышленность на «командные высоты в экономике», иностранные инвестиции не приветствовались, да и сами инвесторы особо не настаивали из-за непрекращающейся нестабильности и угрозы национализации их капиталов. Государство же было не способно только из своих средств производить медленно-окупаемые капиталоёмкие инвестиции. Так что, был возможен либо «большой скачок», либо глубокий застой [22].

Сколь ни блестящи были успехи в экономике, ее подъем ограничивался жесткими пределами. Достигнуть довоенного уровня было нелегко, но и это означало новое столкновение с отсталостью вчерашней России, сейчас уже изолированной и окруженной враждебным ей миром. Мало того, наиболее могущественные и богатые капиталистические державы вновь начинали укрепляться. Американские экономисты подсчитали, что национальный доход на душу населения в конце 20-х годов составлял в СССР менее 19 % американского [23].

Итак, к концу НЭПа СССР столкнулся с необходимостью защитить собственные ресурсы. Другой опасностью для молодого государства, быстро нараставшей в мире, стала возможность новой войны. Об этом свидетельствовало значительное ухудшение международной обстановки - убийство советского посла Войкова в Варшаве, события на КВЖД, другие факты конца 20-х гг. То есть, была очень вероятна новая война. В то же время, промышленность стагнировала, а, значит, армия была недообмундирована, недовооружена или вооружена устаревшим оружием. В этой ситуации главная задача правительства была - обеспечение быстрого индустриального роста. Для этого нужны деньги на закупку оборудования и технологий за рубежом. То есть, валюта.

Внутри страны все сильнее нарастала угроза голода в городах (см. ниже). Уже в 1928 году из-за неурожая во многих городах были введены хлебные карточки. (Это, заметьте, еще до массовой коллективизации!). Крестьяне не хотели сдавать хлеб государству. И если в 1923 и 1925 гг. правительству приходилось уступать требованиям продавцов хлеба из села, то в 1927 г. оно было вынуждено чуть ли не насильно вывезти из села хлеб, необходимый населению городов для того, чтобы просто не умереть от голода. Напомню также, что в городах быстрыми темпами росла безработица, составив к 1927 г. более 10% городского населения. По сути дела, сиюминутные желания крестьянской массы стали тормозом индустриального развития страны, а сами крестьяне - хладнокровными шантажистами.

Итак, в результате во внутрипартийной борьбе победила точка зрения Сталина. Но почему же победила именно точка зрения Сталина? Для понимания этого следует посмотреть на НЭП и последовавшие индустриализацию и коллективизацию несколько под другим углом зрения.

СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО И НЭП.

Основой экономики и главным источником ресурсов для развития СССР в целом в те годы было сельское хозяйство. После периода военного коммунизма государство должно было выбрать какой-то вариант нормальной и стабильной аграрной политики. Встряска войны, нарушившей привычные связи, позволяла ставить вопрос о вариантах политики. Двум наиболее авторитетным экономистам-аграрникам России - Литошенко и Чаянову - было поручено подготовить два альтернативных программных доклада. Литошенко рассмотрел возможности продолжения в новых условиях "реформы Столыпина" - создания фермерства с крупными земельными участками и наемным трудом. Чаянов же исходил из развития трудовых крестьянских хозяйств без наемного труда с их постепенной кооперацией. Доклады в июне 1920 года обсуждались на комиссии ГОЭЛРО и в Наркомате земледелия. В основу государственной политики была положена концепция Чаянова.

Первой и главной мерой советского правительства, приведшей к НЭПу стала замена продразвёрстки продовольственным налогом, установленным первоначально на уровне примерно 20% от чистого продукта крестьянского труда (то есть требовавшим сдачи почти вдвое меньшего количества хлеба, чем продразверстка), а затем снижением до 10% урожая и меньше и принявшем денежную форму.

Отмечу, что при введении НЭПа большевики попытались разрушить систему круговой поруки, существовавшей в русской общине. Так, в обращении ВЦИК и СНК «К крестьянству РСФСР» 23 марта 1921 года говорилось: "… Постановлением Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров разверстка отменяется, и вместо неё вводится налог на продукты сельского хозяйства. Этот налог должен быть меньше, чем хлебная разверстка. Он должен назначатся ещё до весеннего посева, чтобы каждый крестьянин мог заранее учесть, какую долю урожая он должен отдать государству и сколько останется в его полное распоряжение. Налог должен взиматься БЕЗ КРУГОВОЙ (выделено мною - АВТ.) поруки, то есть должен падать на отдельного домохозяина, чтобы старательному и трудолюбивому хозяину не приходилось платить за неаккуратного односельчанина. По выполнение налога оставшиеся у крестьянина излишки поступают в его полное распоряжение. Он имеет право обменять их на продукты и инвентарь, которые будет доставлять в деревню государство из-за границы и со своих фабрик и заводов; он может использовать их для обмена на нужные ему продукты через кооперативы и на местных рынках и базарах…"

Однако крестьяне быстро восстановили общину. Возрожденные обшины к середине 20 годов конттролировали 95% крестьянских земель [24].

В 1922 было признано право на аренду земли и использование наемного труда; отменена система трудовых повинностей и трудовых мобилизаций. Натуральная оплата труда заменена денежной. 30 октября 1922 вышел Земельный кодекс РСФСР, который отменил закон о социализации земли и объявил о её национализации. Но подтвердил распределение по трудовой норме. При этом крестьяне вольны были сами выбирать форму землепользования - общинную, единоличную или коллективную. Также был отменён запрет о найме рабочих.

Секретные сводки ГПУ (так стало называться ВЧК после своей реорганизации в 1923 г.) за 1924 г. отмечают повсеместное нарастание политического оживления в крестьянской среде, которое находило свое выражение в требованиях создания Крестьянских союзов и союзов хлеборобов, в стремлении установить общественный контроль над деятельностью исполкомов местных Советов. Чаще всего в сводках упоминаются Гомельская, Ярославская губернии, Московская область, Сибирь и Поволжье. Естественно, что сводки ГПУ именуют эти требования «кулацкими» и «антисоветскими».

Весной 1925 г. власть пошла на экономические уступки крестьянству: был снижен сельхозналог (многообразные натуральные повинности крестьян были заменены единым денежным сельхозналогом в 1923 г.), узаконен наемный труд, увеличены сроки аренды земли, устранены многие административные препятствия на пути свободной торговли. Крестьяне, нанимавшие работников, получили политические права, которых прежде были лишены [25]. В 1925 году натурпоставки были заменены денежным налогом, сельскохозяйственный налог был снижен. Было разрешено более широкое право аренды земли и найма батраков.

На Пленуме ЦК ВКП (б) 23-30 апреля 1925 года Политбюро пошло на дополнительные экономические уступки крестьянству, которыми реально могли воспользоваться все без исключения его слои. Резолюция Пленума «Очередные задачи экономической политики партии в связи с хозяйственными нуждами деревни» допускала сдачу земли в долгосрочную аренду (до 12-ти лет), выделение крестьян из общины для организации хуторских и отрубных хозяйств, снятие административных ограничений с применения наемного труда и создание кредитных товариществ. Общая сумма единого сельскохозяйственного налога понижалась до 280 млн. руб. Изъятие налога в натуре не предусматривалось. 13-20 мая 1925 года было разрешено применять наемный труд на арендованной земле. Казалось, все шло хорошо, но это только казалось.

ПРИЗРАЧНОЕ ВОССТАНОВЛЕНИЕ

Да, вроде бы НЭП привел к быстрому оживлению экономики. Появившаяся у крестьян экономическая заинтересованность в производстве сельскохозяйственной продукции должна была бы быстро насытить рынок продовольствием и преодолеть последствия голодных лет «военного коммунизма». Вначале так вроде и произошло. Несмотря на засухи (см. ниже), благосостояние крестьян в целом по сравнению с довоенным уровнем повысилось, число бедных и богатых уменьшилось, доля середняков возросла. У многих увеличился земельный надел - основное средство производства. Но это стало результатом не роста сельскохозяйственного производства, а перераспределения доходов, другими словами, ликвидации слоя богатых людей.

С другой стороны, допущение рыночных механизмов, приведшее к восстановлению экономики, позволило политическому режиму укрепиться. В условиях разрухи планировать индустриaлизацию было нереально [26]. В 1925 г. поголовье скота в крестьянском хозяйстве впервые превысило уровень 1916 г. Существенно улучшилось снабжение городского населения. Значительно возросло потребление рабочими семьями мяса, сала, молока, масла [27]. Ежегодное производство животноводческой продукции в среднем за 1926-1928 гг. возросло по сравнению с 1909-1913 годами на 26%, а потребление мяса в семьях трудящихся увеличилось почти вдвое [28].

Вместе с тем, даже к 1928 году сельское хозяйство Советского Союза так и не вышло на довоенный уровень. Посевные площади под зерновые культуры составили только 94,7 %, а валовой продукт сельского хозяйства составил 91,9 % от показателей 1913 года. Но вместе с тем товарность сельского хозяйства упала, особенно в области зерновых культур. Так в 1926 году городское население возросло на 1,6 миллион человек по сравнению с 1913 годом, а товарная часть зерновых продуктов составила всего лишь 10,3 миллиона тонн против 21,3 миллиона тонн в 1913 году. Произошли существенные изменения в соотношениях классовых сил в деревне. Теперь, после Октября, 94,5 % земли принадлежала бедняцким и середняцким хозяйствам. Однако, хотя кулацким хозяйствам принадлежало 5,5 % земли, они все еще имели большую экономическую силу: 20 % всей товарной продукции зерновых в стране [29].

Зажиточные слои деревни, экономическая мощь которых намного превосходила их численность (уже весной 1926 года в руках 6 % крестьянских хозяйств было сосредоточено около 60 % товарного зерна), фактически прекратили продажу зерна государственным заготовителям и кооперации, придерживая его до весны, когда возникнет более благоприятная рыночная конъюнктура.

Обследование в Сибири того, что читали крестьяне, показало: кулаки покупали преимущественно юридические книги и больше знали о советском Своде законов о земле и Уголовном кодексе, чем большинство местных юристов [30].

Политика Советской власти в период НЭПа была направлена на поддержку бедняков и против кулаков. Первых освободили от продналога, у них были преимущества при получении образования, вступлении в комсомол и партию, им должно было отдаваться предпочтение при поступлении на работу в промышленности и при получении канцелярских и управленческих должностей в сельских Советах. Кулаков же наказывали лишением права голоса и посредством налогов, им было недоступно то, на что бедняки имели преимущественное право.

Почему-то считается, что к концу НЭПа политика дискриминации кулаков приняла еще более суровые формы, положившие начало драматическому росту враждебности, кульминацией которого стало решение Сталина о «ликвидации кулачества как класса». На самом деле все было иначе. Крестьяне быстро нашли ответ на внеэкономическое давление властей. Зажиточные крестьяне, опасаясь, что их посчитают за кулаков, часто прибегали к разного рода уверткам, например, нанимались на работу (с лошадью) к безлошадному крестьянину, с тем, чтобы сойти за бедняков [31]. Крупные зажиточные хозяйства дробились на меньшие, чтобы скрыть доходы и уменьшить налоги. Число хозяйств, относимых к кулацким в 1929 году уменьшилось на 25% [32]. Как подметил один из участников дискуссии 1931 г., «сейчас в зажиточные никто не лезет, а все лезут в бедняки, потому что в деревне это стало выгоднее» [33].

В связи с ростом сельского населения земельные наделы ежегодно уменьшались, то есть, продолжался процесс дробления хозяйств. Например, к 1928 году сельское хозяйство Казахстана только достигло довоенного уровня, но продолжался процесс дробления крестьянских хозяйств: 1250 тыс. хозяйств в 1928 году против 800 тыс. хозяйств в 1913 году. Крестьянство работало по существу на свой прокорм. Объем товарного зерна, поступающего в промышленные города, также катастрофически уменьшался [34].

Все это привело к возниконовению существенных проблем в народном хозяйстве СССР и прежде всего в области продовольственной безопасности.

НЕХВАТКА РАБОЧЕЙ СИЛЫ ДЛЯ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

В 1926 году в СССР было 147 млн. 18% жили в городах. Поскольку НЭП привел к некоторому улучшению жизни крестьян то отходничество в города практически исчезло. Прекращение «отходничества» крестьян убрало ещё один источник рабочей силы для промышленного производства, существовавший при царизме, и увеличило возможности крестьян по самостоятельному производству промышленных товаров. Одновременно этот факт обострил нехватку рабочей силы для индустрии [35].

НЕХВАТКА ЗЕРНА ДЛЯ ГОРОДА

Известно, что товарное зерно для прокорма городского населения во всём мире давали и дают именно крупные хозяйства. В дореволюционной России крупные хозяйства производили 83% товарного зерна, а бедняцкие и середняцкие хозяйства - лишь 17%. Ликвидация крупных помещичьих хозяйств большевиками немедленно аукнулась нехваткой продовольствия в городах и снижением выручки от экспорта хлеба - в годы НЭПа экспорт хлеба упал до 0,6 мнл тонн [36].

Почему-то считается, что если в 1925 г. в городах не было серьезных перебоев со снабжением хлебом, то это потому, что падение централизованных хлебозаготовок компенсировали частные заготовители. А в конце 1927 г., несмотря на то, что плановые заготовки за 2-е полугодие на 10% превысили уровень 1925 г., хлеба повсеместно не хватало, за ним выстраивались огромные очереди, так как частные заготовки были запрещены [37]. Но при этом упускается такой важный фактор как неурожаи [38].

Почему то считалось и считается сейчас, что для роста производства зерна надо было материально заинтересовать крестьян, но А. Чаянов [39] показал, что это положение не верно. Материальная заинтересованность работает, если тягость труда не велика, как, например, случилось, когда на село пришла механизация. Однако при ручном труде, повышение оплаты за зерно немедленно бы снизило производство зерна, что и было продемонстрировано после революции в годы НЭПа, когда производство товарного зерна действительно снизилось. Поднять товарность сельского хозяйства можно было только через увеличение производительности труда, а увеличить производительность труда без механизации было невозможно. С другой стороны, трактора надо было обслуживать. А для их производства нужны рабочие для промышленности. Круг замкнулся.

Поэтому с середины 1920-х годов усиливаются иные, неналоговые методы поступления средств в госказну, такие, как принудительные займы, заниженные цены на зерно. Поэтому в 1927-1928 году частный сектор играл уже меньшую роль в снабжении городов, чем в предыдущие годы [40].

Денег же на реконструкцию села просто не было. С 1918 по 1949 год на долю сельского хозяйства приходилось капиталовложений менее 1% национального дохода. [41]. Надежды на самопроизвольную кооперацию не оправдались. Роль производственных кооперативов в сельском хозяйстве была незначительна (в 1927 г. они давали только 2 % всей сельскохозяйственной продукции и 7 % товарной продукции [42]).

В своей статье о Столыпине [43], исследуя экономическую систему царской России, я показал, что пока экономика не перешла на широко использование невозобновляемых источников энерии, единственным способом наращивания военного потенциала является рост населения. Без резкого увеличения энергопотребления увеличить производительность труда было невозможно.

Дефицит рабочих рук в промышленности, который возник после Гражданской войны (когда население городов сократилось из-за того, что люди из них бежали в деревню) сделал невозможным поддержание боеготовности Красной Армии. Относительное уменьшение численности горожан при НЭПе в условиях технологического рывка Запада, что требовало концентрации человеческого капитала именно в городах, вошли в резкое противоречие, поставив под вопрос сохранение суверенитета России.

Шло быстрое расслоение крестьянства и резкое снижение поступлений в госбюджет. К тому же отсталость сельского хозяйства была ужасающей. Россия убирала хлеб косами, которые покупала у Германии. Уже строили Турксиб, вторую колею Транссибирской магистрали - а рельсы покупали в Германии. Страна не производила ни электрических лампочек, ни термометров, ни даже красок. Первая карандашная фабрика в СССР, прежде чем ей присвоили имя Сакко и Ванцетти, называлась Хаммеровская. В 1926 году, по рассчетам экономиста Н.Д. Кондратьева, среднедушевой доход советского гражданина был 76 рублей. В 1923 среднедушевой доход американца был 626 рублей [44].

В добавок с потерям населения, связанным с Гражданской войной шло проедание человеческого капитала, накопленного при царизме. В 1920-е годы рабочие питались хуже, чем до революции. В 1913 году суточная энергия питания рабочего составляла 4 тыс калорий, а в 1923-1924 гг. она равнялась всего 3450 калорий, т.е. была на 14% меньше [45]. В 1926 г. реальная заработная плата рабочего не достигла дореволюционного уровня [46]. Уменьшился в целом приток продовольствия на городской рынок. Торговцы закрывали свои лавки. Продолжалось ухудшение жилищных условий. В 1927 году Рыков сообщал, что в целом ряде районов жилищные условия рабочих были чуть ли не хуже, чем до войны [47]. Примеры ужасающих жилищных условий приведены в той же статье Иванова [48]. В 1925 году число безработных достигло 1,5 млн чел. Среди рабочих и служаших росло недовольство. В 1926 году в забастовках участвовало более 100 тыс рабочих и служаших [49].

В 1928 году промышленное и сельскохозяйственное производство вроде бы почти достигли довоенного объема, однако объем торговли составлял лишь 40% от довоенного, свидетельствуя о том, что жизненный уровень населения не был восстановлен и что производительность труда была меньше, чем при царизме [50].

Несмотря на введение червонца стабильности в финансовой системе не было. Стабильность золотого червонца привала к тому, что стал нарастать вывоз советских денег за границу. Поэтому с лета 1926 года был запрещен свободный размен червонцев на золото, а затем наложен запрет на вывоз советской валюты за рубеж [51]. В общем НЭП не оправдал возлагавшихся на него ожиданий. Даже в 1928 году национальный доход составлял 88% от такового в 1913 году [52].

Нужда в зерне была огромная, ибо быстрый рост городского населения во время первого пятилетнего плана привел к перемещению большого количества людей в города и увеличил число людей, которых обеспечивало продовольствием государство, с 26 мнл человек в 1930 г до 40 млн чел в 1932 году [53]. По данным Ивницкого [54], численность городского населения за 4 года выросла на 12,4 млн человек.

РЕШИЛ ЛИ НЭП ЗЕРНОВУЮ ПРОБЛЕМУ?

Российские экономисты совершенно неправильно оценивают НЭП как период благоприятного экономического развития. Так, Абалкин считает, что, благодаря НЭПу, Россия вышла из кризиса практически к весне 1925 года, после чего началось стремительное развитие ее экономики. В то время как экономика Европы в 1929 году впала в более глубокий кризис. На самом деле и промышленность, и сельское хозяйство в годы НЭПа находились в перманентном кризисе. Это убедительно продемонстрировал в своих работах американский историк М. Таугер, который прямо пишет - НЭП в отличие от мифов, которые распространяются о нем в литературе, не был периодом истории СССР, при котором будто бы не было голода [55]. М. Таугер указывает, что НЭП был периодом хронического отсутствия безопасности в отношении продовольственного снабжения страны. Советское правительство постоянно все эти годы боролось с последствиями какого-нибудь кризиса. Другими словами, лидеры СССР постоянно работали в качестве мененджеров кризиса [56]. Коллективизация, по сути, есть просто продолжение зернового кризиса [57].

Действительно, в период 1917-1930 годов СССР постоянно испытывал голод, достигавший в ряде случаев уровня общенационального масштаба. В 1917 году возникли трудности с продовольствием. Они были вызваны войной. Царь, а затем Временное правительство установили госконтроль за снабжением продовольствием и установили порядок реквизирования продовольствия, используя в качестве модели Западные страны. В годы Гражданской войны красные, белые и даже зеленые постоянно реквизировали продовольствие в районах, которые они контролировали. Большевики боролись с голодом путем продразверстки [58].

Зимой 1918 года в центральных регионах России начался голод. Вызван он был стремительным обесцениванием рубля и нежеланием крестьян производящих регионов (Поволжья, Северного Кавказа, Черноземья) сбывать хлеб в обмен на "бумажки". Более того, когда Совнарком ввел гос.монополию на покупку хлеба у крестьян по твердым ценам, чтобы как-то обеспечить жителей промышленных регионов хоть мизерным пайком, органы власти регионов-хлебопроизводителей (зачастую не подчинявшиеся никому) принимали решения о "свободной торговле" и закрытии границ губерний. (Такое поведение крестьян нашло отклик уже в пору коллективизации, когда колхозные активисты кричали "куркулям": "Мы еще вам припомним 18-й год!"). Украинская Центральная Рада вообще прекратила продажу хлеба "москалям". А гайдамаки гетмана Скоропадского вместе с немцами пошли еще дальше, перекрыв один из двух основных путей вывоза хлеба с Северного Кавказа - дорогу Ростов - Воронеж в районе станции Чертково. А в центре уже голодали и в селах, да так, что по полям бродили толпы голодного люда...

И быть бы трагедии, намного более страшной, чем трагедия 1932-1933 гг., если бы не большевики, которые в отчаянном порыве спасти население городов от голода начали формировать из рабочих продотряды, разъезжавшиеся затем по "хлебным" районам и буквально "выбивавшие" хлеб из крестьянства с помощью местных комитетов бедноты. Добытое таким образом продовольствие и составляло основу питания в городах центра России весь 1918 год. Окончательно избавило от голодной смерти Москву и Петроград введение продразверстки в начале 1919 года, пришедшее на смену хаосу 1918 - го. Избавило, по крайней мере, до конца гражданской войны. Причина, по которой крестьянство достаточно легко согласилось на продразверстку в 1919 г, лежит на поверхности - гражданская война. Из двух основных враждующих сторон одна (белые) стремилась отнять у крестьян землю, которую в 1917 г. им раздали большевики и возродить помещичье землевладение. Другая же, хотя и отбирала зерно, но во-первых, не все подчистую, чем зачастую грешили "спасители Отечества" с другой стороны; во-вторых - расстреливала за грабежи, а в третьих - и это главное - говорила крестьянам: "Мы за вас и не будем отнимать у вас землю". Естественно, крестьянская масса, увидевшая два проекта в действии, дружно повернула в сторону красных...(по [59, 60]).

Стоило закончиться Гражданской войне, как возник второй голод, страшный голод 1921 года, который на самом деле захватывал период 1920 - 1923 годов [61]. Это связано с резко выраженным полеганием хлебов в 1920 и 1921 годах и плохим урожаем 1922 и 1923 годов. Этот голод захватил сельские районы страны, а также Москву и Петроград. В эти годы правительство получило помощь продовольствием из-за рубежа. В ответ на эту проблему была создана комиссия по помощи голодающим Помгол. В октябре 1922 года после относительно неплохого урожая 1922 года вместо Помгол был создан Послегол [62].

Но только сельское хозяйство оправилось от голода, как грянула засуха 1924 года и последующий голод. Голод 1924 года отражен в серии статей в сборнике под редакцией А.И.Рыкова. В июле 1924 года была создана комиссия по борьбе с последствиями неурожая, которая существенно помогла пострадавшим. Затем последовал хороший урожай 1925 и 1926 года. В 1926 году почти 60 процентов товарного зерна оказалось в руках 6% крестьянских хозяйств.

Но уже в 1927 году случилась засуха в Поволжье, на Украине и в ряде других районов, что вызвало резкое уменьшение собранного урожая, буквально до уровня ниже прожиточного минимума [63]. Стихийно возникла "хлебная стачка", в результате которой несмотря на высокий урожай к январю 1928 года было заготовлено менее 300 млн. пудов зерна (менее 2/3 прошлогоднего уровня). Возникли серьёзные трудности в снабжении хлебом городов и армии.

Венцом стала сильнейшая засуха и неурожай 1928 года. Исследуя протоколы заседаний Политбюро М. Таугер [64] нашел свидетельства того, что во всех этих случаях правительство реагировало на возникновение голода созданием чрезвычайных комиссий для борьбы с голодом. Голод 1928-1929 года не цитируется в западной литературе, но документирован в украинских источниках.

Архивные материалы КПСС и ГПУ сообщают об очень больших трудностях с продовольствием весной 1928 года, резкое увеличение цен на хлеб, в городах зафиксированы огромные очереди за хлебом, имели место забастовки рабочих в Московской и Ленинградской областях, на Украине и на Урале [65].

Низкий урожай 1927 года привел к недостатку посевного материала. Поэтому весной 1928 года крестьяне стали использовать резервные фонды и было засеяна только половина обычных площадей. Весна 1928 года была поздняя, холодная и сухая. Пылевые бури сдули почву с посевами во многих областях, что привело к необходимости пересева. В июне и июле 1928 года была засуха, а в августе пошли обильные дожди, которые только испортили все дело. К концу лета стало ясно, что неурожай случится в 8 областях Украины и в Молдавской АССР. Урожай оказался в 2,2 раза ниже, чем в 1926 году и одним из самых маленьких за декаду, хотя и больше, чем в 1924 году. Особенно пострадали Одесская, Николаевская и Херсонская области. Эти 9 территорий давали 50% зерна, производимого на Украине [66].

Как результат голода на Украине во второй половине 1928 года советскому правительству пришлось ввести нормирование распределения продуктов в крупных городах. Особенно от голода весной 1928 года пострадали крестьяне Украины, где был зафиксирован недостаток питания и рост смертности среди взрослых и детей [67]. Поэтому был увеличен импорт зерна.

Многие украинские экономисты рассматривали Украину как колонию России. Например, М. Волобуев писал об этом в 1928 году в статье опубликованной на Украине [68]. Украинские националисты забыли 1928 год, год, когда Россия оказала помощь продовольствием Украине. В те годы на Украине все больше распространялось мнение, что Украина кормит Росиию. Кормит ли Украина Россию, показали годы украинской независимости, когда село там вернулось к уровню начала XX века.

А теперь напомню, что же произошло в 1928 году.

Засуха 1928 года привела к тому, что летом 1928 года была создана Украинская госкомиссия для помощи жертвам неурожая (Уриадова комиссия до помоги потерпевшим вид неврожаю...). Ее работа позволила спасти жизни сотням тысяч взрослых и детей в 1928-1929 годах [69]. В июне 1928 года советское правительство вынуждено было импортировать продовольствие [70]. Политбюро дало указание советским дипломатам найти возможности получения помощи, причем на любых условиях [71]. В сентябре 1928 года председатель ЦИК Украины опубликовал воззвание, в котором призывал крестьян из областей с хорошим урожаем помочь голодающим в зонах неурожая [72].

Хороший урожай в 1928 году в Казахстане позволил выделить хлеб в помощь Украине... Украине было выделено 233 тыс.т. зерна. Кроме того было позволено оставить на внутренние нужды 130 тыс.т. зерна из собранного на Украине урожая. 21 августа 1928 года были снижены налоги для крестьян [73]. Наконец, 4 сентября 1928 года Совнарком выделил 10,5 млн рублей сельскому хозяйству Украины для того, чтобы обсепечить осенний сев [74]. Кроме того существенная помощь выделялась в рамках Красного Креста. Из этого примера видно, что Советское правительство, несмотря на довольно жесткий характер некоторых его репрессивных мер, на самом деле оказывало огромную помощь своему населению во время неурожаев.

Но даже в 1929 году погодные условия снова сделали планы Украины по нормализации зерновой ситуации проблематичными [75]. Сильные дожди, мешавшие полевым работам, шли в апреле-июле на Северном Кавказе [76].

Интересно, что серьезные засухи в 1924-1925 году в Европейской России и 1928-1929 году на Украине привели в соответствующих областях к голоду, но об этом никто из отечественных и украинских историков почему-то не пишет. Хотя документальные подтверждения этих событий имеются.

В заключение, подчеркну, что в указанный период Сталин приобрел в партии бесспорный авторитет, его популярность в народе была огромной. Его уникальную роль в социалистическом преобразовании России признавали даже противники. Так, описывая настроения бывших членов разбитых «оппозиций», один из корреспондентов Троцкого писал ему: «Они все говорят о ненависти к Сталину... Но часто добавляют: «Если бы не он... все бы развалилось на части. Именно он держит все вместе» [по 77]. Однако даже краткий обзор предвоенных событий показывает, что Сталин получил страну в ужасном состоянии, НЭП не позволил выправить ситуацию и перед лидером страны возникла необходимость принятия тяжелого решения об индустриализации и коллективизации - "ампутации рынка западного типа". Операция прошла с осложнениями, но ценой героических усилий Сталина страна была спасена.

Почему же Сталин получил такой выдающийся результат. Тут замешаны несколько обстоятельств. 1. Его умение учиться и нестандартный взгляд на вещи - он плюнул на советы марксистов в нужный момент. Конечно, сам Сталин рассматривал себя марксистом, но считал, что марксизм нуждается в развитии. РЕАЛЬНО же он двигался к преодолению догматического марксизма, а не к его творческому развитию. Более того, по сути, Сталин противостоял не марксизму, а «марксистам», то есть прежде всего «левым ортодоксам». Конечно, здесь было бы желательно раскрыть поподробней, что именно свидетельствует об такой позиции Сталина, хотя бы в ключе «скорее Да, чем НЕТ». Но на это здесь просто нет места. Тем более, что я об этом уже писал (Более подробно об этом см. [1]). 2. Сталин получил поддержку всего партаппарата и поддержку многих рабочих и крестьян. Он говорил на понятном простому народу языке и вел себя как сильный и умелый вождь (Надо также отдать должное умению Сталина подбирать кадры и ставить этих людей на ключевые позиции в соответствии с их опытом и способностями, надо сказать, что сам Сталин очень редко в этом ошибался в своем выборе. И дело тут далеко не в личной преданности, он подбирал именно профессионалов. На память сразу приходит генерал Говоров, командующий Ленинградским фронтом, он был первоклассным офицером-артиллеристом и сумел организовать артиллерийские дуэли РККА (позднее Советской Армии) таким образом, чтобы подавить обстрелы Ленинграда артиллерией вермахта. Ну, а, о Лаврентии Павловиче Берии и говорить не приходится, управленец экстра-класса). 3. Наличие собственной нефти и других энергоресурсов. Без собственных энергоресурсов эффект коллективизации был бы очень незначительным. Это показал опыт Грузии, Камбоджи, Вьетнама...

Миронин С.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. Миронин С. 2006. Репрессии 1937-1938 годов. http://www.za-nauku.ru/?mode=text&id=562

2. Кацва Л. Россия нэповская. Середина 1920-х годов: поиски экономических решений и борьба за власть. http://archive.1september.ru/his/1998/his39.htm

3. http://www.aif.ru/online/aif/1342/40_01?comment

4. Воробьев В.П. 2006. Русская идея. Сталин и демократы. http://www.kommunar-press.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=91

5. Сталин И. В. Соч. т. 9. С. 116.

6-7. См. 2.

8. http://www.expert.ru/society/2005/11/44ex-goriani/

9. Глава 3. Ликвидация частной торговли и промышленности:1927-1930 гг. http://new.hist.asu.ru/biblio/chkap/contents.html

10. Сахаров А.Н. (ред.) 2005. История России. Учебник для вузов. Т. 2. М. Астрель. 862 стр. С. 521.

11. См. 2.

12. http://ru.wikipedia.org/wiki/Новая_экономическая_политика

13. Малапарте К. Техника государственного переворота. - М.: Аграф, 1988.

14-20. См. 13.

21-23. См. 12.

24. Данилов, 1987. С. 97, 106, цитируется по: Нефедова Т. Г. 2003. Сельская Россия на перепутье: Географические очерки. М.: Новое издательство. 408 стр.

25. См. 2.

26 http://www.krugosvet.ru/articles/108/1010803/1010803a1.htm

27. См. 2.

28. Дзюба В. 2006. Быль о золотом червонце (komunist.com.ua, 14 марта 2006г.) http://www.kpu-kiev.org.ua/news.php?message_id=482&section_id=25

29. См. 2.

30. Пленум Сибирского краевого комитета ВКП(б) 3 - 7 марта 1928 г. Стеногр. отч. Новосибирск. 1928, вып. 1. С. 21.

31. О попытках кулаков скрыть свою социальную принадлежность см.: Большевик, 1929, № 12.

32. См. 10. С. 559.

33 Третья сессия Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР 5-го созыва. Бюлл. 10. С. 13.

34. См. 2.

35. См. 12.

36. См. 10. С. 544.

37. http://antisgkm.by.ru/nep/nep4_4.htm#645

38. Tauger M. B. 2001. Natural disaster and human actions in the Soviet famine of 1931 - 1933. The Carl Beck Papers in Russian and East European Studies № 1506. Pittsburgh: University of Pittsburgh. http://www.ucis.pitt.edu/crees/Paypal.html

39. Чаянов А В. 1989. Крестьянское хозяйство. М.

40. Tauger M. 2001. Grain crisis or famine? The Ukranian state commission for aid to crop-failure victims and the Ukranian famine of 1928-1929. In: Provincial Lanscapes. Local dimensions of Soviet power, 1917-1953. Raleigh D. J. (Ed.) University of Pittsburgh Press. Pittsburgh. pp. 146-170, 360-365. Page 362. http://www.as.wvu.edu/history/Faculty/Tauger/soviet.htm

41. Иванов Ю.М. 2004. Наукоемкие технологии в России. История и современность. В кн.: Науковедческие исследования. М. РАН. стр. 133-187. С. 167.

42. См. 12.

43. Миронин С. 2006. К столетию Столыпинской реформы. Интернет против телеэкрана. http://www.contr-tv.ru/common/2050/

http://www.contr-tv.ru/common/2051/

44. Кондратьев Н.Д. 1989. Известия ЦК КПСС, 1989, номер 7. Стр. 186-210.

45. См. 41. С. 146.

46-47. См. 41. С. 147.

48. См. 41. С. 146.

49. См. 10. С. 544.

50. Грегори П. 2003. Экономический рост Российской империи (конец XIX - начало XX в.). М. РОССПЭН. С. 46.

51. См. 10. С. 550.

52. См. 10. С. 553.

53. Tauger M. B. 1991. The 1932 harvest and the famine of 1933. Slavic Review 50 (Spring 1991):70-89. Page 86. http://www.as.wvu.edu/history/Faculty/Tauger/soviet.htm

54. Ивницкий Н.А. 1995. Голод 1932-1933 годов: кто виноват? В. кн.: Голод 1932-1933 годов. 1995. М. Госкомитет РФ по высшему образованию и др. Стр. 43-66. С. 45.

55. См. 38. Page 7.

56. См. 40. Page 163-164.

57. См. 40. Page 160.

58. См. 40. Page 147.

59. http://vif2ne.ru/nvz/forum/archive/147/147384.htm

60. История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства. М. 1991.

61. См. 38. Page 7.

62-63. См. 40. Page 148.

64. См. 38. Page 7.

65. См. 40. Page 148.

66. См. 40. Page 150.

67. См. 40. Page 160.

68. См. 40. Page 149.

69. См. 40. Page 147.

70. См. 40. Page 148.

71. См. 38. Page 7.

72. См. 40. Page 158.

73. См. 40. Page 152.

74. См. 40. Page 153.

75. См. 40. Page 162.

76. См. 38. Page 12.

77. Белов Ю. 2005. Страна перед грозой. Советская Россия. Номер 58(12677). http://www.sovross.ru/2005/58/58_3_3.htm

РЕШЕНИЕ В БЕЗВЫХОДНОЙ СИТУАЦИИ

http://www.contr-tv.ru/common/2157/

В своей первой статье, посвященной НЭПу, я попытался доказать, что Сталин принимал свои решения в совершенно безвыходной ситуации, что решение начать индустриализацию было связано с необходимостью обеспечить, в соответствии с задачей, сформулированной Д.И. Менделеевым, продолжение независимого развития России. Я хотел продемонстрировать два подхода. Один - теоретизитующий, основанный на примате некоей теории, оторванный от реальности (Троцкий и другие оппозиционеры) и второй - прагматический, эмпирический, основанный на глубоком изучении реальности и управляемой системы (Сталин). Именно эти два подходфа столкнулись и во время принятия решения о коллективизации. О том, что действительно, произошло в то время почти нет достоверных сведений. Есть только мифы - марксистский и либеральный. В данной статье я хочу показать, как непросто и вместе с тем необходимо было принятие решения о коллективизации.

ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ [1]

К середине 20-х гг. восстановительный потенциал дореволюционного капитала промышленности был исчерпан. Дальнейшее ее развитие требовало новых вложений, резкого расширения промышленного строительства, что сделало задачу индустриализации приоритетной в экономическом развитии страны во второй половине 20-х гг.

Поэтому для сохранения суверенитета страны на XIV-ом съезде ВКП(б) (декабрь 1925 г.) был взят курс на индустриализацию. Темпы индустриализации были намечены достаточно высокими.

Сталинская система хозяйственного управления была средством очередной модернизации экономики нашего государства, которая мыслилась как создание мощного военно-промышленного комплекса и современного технологического ядра, состоящего из предприятий тяжёлой промышленности. Интересно, что основные элементы сталинской системы мы находим ещё при царском режиме. Командно-административная система в тяжёлой и особенно военной индустрии, регулирование цен на основные товары, централизованное планирование технологических рывков.

Низкие относительные цены на энергоносители и прочее сырьё (которые Россия могла себе позволить, поскольку у неё были свои легкодоступные ресурсы), были ещё в царские времена способом стимулирования промышленности, компенсирующим неблагоприятный климат. В частности, именно низкие цены на нефть делали более прибыльным быстрый переход от ручного труда и гужевой тяги к машинизации сельского хозяйства.

Однако Россия не располагала необходимой технологией для решения задачи индустриализации, так что своими силами можно было осуществить дальнейшее развитие относительно лишь небольшой группы модернизированных производств, заложенных еще до Первой мировой войны. Поэтому задача модернизации могла решаться только путём импорта современной технологии с Запада. Государственная власть открывала большевикам принципиально новый путь плановой индустриализации. Зная параметры основных западных технологий, можно было переносить их на советскую почву, осуществляя комплексные централизованные закупки технологий за рубежом. Именно догоняющий характер индустриализации, повторяющий, в целом, наиболее удачные из уже опробованных технологические решения Запада, обусловил успех широкомасштабного планирования в натуральных показателях. Грубо говоря, плановые органы знали, сколько и какой продукции потребуется произвести в этом году для производства определённой продукции в следующем году - перед глазами был западный опыт с устоявшимися, близкими к оптимальным, параметрами технологических цепочек.

Вынужденная концентрация на экспорте хлеба и сырья привела к существенному разрушению отраслей потребительского сектора: от сельскохозяйственного производства до промышленности товаров широкого потребления. Но одновременно начался очень быстрый и динамичный процесс модернизации страны. Он был основан на интенсивном труде подавляющей части населения, даже чиновники работали сутками.

Резкое уменьшение доли потребления в совокупном продукте позволило за короткий исторический срок накопить огромный капитал и произвести нечто невиданное - сделать технологический скачок и практически догнать Запад по ключевым параметрам технологического развития. Накопление искусственно повышалось до максимального уровня. Страна была нацелена на созидание, а не на мещанское потребление. Вспомните фильмы и книги о той поре: зачастую создаётся впечатление, что рабочие только работали и спали. Впоследствии именно эта могучая модернизация позволила стране выдержать нашествие Европы и выиграть Великую Отечественную войну.

Важнейшим вопросом, который нужно осветить в связи с импортом технологий, является следующий: почему страны Запада позволили своим компаниям передавать СССР технологии, подрывая свою монополию? Думается, здесь переплелись несколько факторов.

Во-первых, СССР ориентировался на автаркическое развитие. Американцы знали, что у Советского Союза всё равно не будет денег, чтобы закупать американские тракторы, но зато и экспортировать он их после постройки у себя тракторных заводов не будет. Поэтому американцы ничего не теряли, передавая Советскому Союзу свои технологии, зато это был для них хоть какой-то рынок сбыта на фоне Великой Депрессии.

Во-вторых, Советский Союз умело использовал неоднородность Запада, покупая технологии, в первую очередь, у США и Германии - наиболее промышленно развитых стран, у которых в то же время не было огромных колониальных империй и которым был особенно нужен добровольный товарообмен с другими странами.

В-третьих, сейчас видно, что до Второй Мировой войны никто не воспринимал Советскую Россию всерьёз как угрозу благополучию Запада. Пожалуй, это было огромным достижением тогдашней внешней политики, в результате чего, несмотря на фразы Коминтерна, страна смогла исподволь сделать большой рывок, не вызывая ничьего испуга. А пропаганда Коминтерна тоже была нужна, но для того, чтобы завоёвывать симпатии в других странах, увеличивать количество сторонников СССР, вербовать разведчиков и т.д. Опыт импорта технологий в 30-х позволяет сделать вывод на случай очередных модернизаций: не на всех своих технологиях Запад будет «сидеть, как собака на сене».

Не всё шло гладко в годы индустриализации. По безалаберности, преступной небрежности и из-за диверсий часто пропадало уникальное технологической оборудование. Чтобы поднять качество работы, 9 декабря 1933 года была введена уголовная ответственность за производство недоброкачественной продукции. Неготовность страны к моментальному восприятию новых технологий была во многом вызвана как кадровым голодом, так и человеческим фактором. Невозможно сразу освоить новые рутины. Часто оказывалось, что импортируемая технология непригодна в условиях России и требует доработки, на что не хватало квалификации и средств. В статье Шпотова [2] о техническом содействии Запада советской индустриализации описываются многие подобные случаи и бросается в глаза их принципиальная схожесть с проблемами, возникавшими при первой индустриализации России при Алексее Михайловиче, описанными в монографии Л.В.Милова [3]. Видимо, трудности из-за неготовности неизбежны при любом варианте догоняющего развития, а для их минимизации и преодоления нужна исключительная настойчивость руководителей и подчинённых, строгая подотчётность и ответственность исполнителей без заслонов инициативе.

Как верно отметил А.Вишневский [4], во всех рассуждениях ранних поборников индустриализации (а такие существовали с самого момента установления советской власти) преобладали технократические нотки, главное место отводилось материально-техническим инновациям, социальные же нововведения воспринимались как нечто вторичное, автоматически вырастающее из "материально-технических основ". Широкую известность получили, например, слова Ленина о том, что коммунизм - это есть советская власть (она уже была) плюс электрификация всей страны.

Первый пятилетний план ставил грандиозные задачи в сфере народного благосостояния. Обеспечение основными потребительскими товарами, в том числе продуктами питания, предполагалось увеличить за пятилетие не менее чем в два-три раза.

Сталинская экономика в своё время должна была найти способы обеспечить колоссальный приток рабочей силы в приоритетные производства. Но не надо представлять дело так, будто индустриализация обязана какому-то чуду, при котором перестали выполняться законы экономики, будто вся экономическая деятельность направлялась одними командами, деньги совсем перестали быть деньгами, а товары товарами. Нет, как и в любой стране, в СССР был рынок в рамках ограничений, определённых культурными особенностями и решениями руководства страны (включая команды). За исключением ГУЛАГа, люди нанимались на стройки добровольно, за зарплату, размер которой подчинялся законам, верным для «рыночной» экономики. Так, давление вниз на городскую зарплату шло путём увеличения предложения рабочей силы. Тем самым, путём жёсткого давления на село Сталину удалось временно убрать ограничение на темпы индустриализации, существовавшее при Столыпине [5].

ГДЕ ДЕНЬГИ ЗИН?

Очень быстро выяснилось, что средств на индустриализацию просто нет. Причем, как я уже писал в первой статье, денег для модернизации промышленности не хватало с самого начала НЭПа. Индустриализация лишь резко обострила старую болячку. Главная проблема, которая возникла в процессе начавшейся индустриализации, - где найти средства для массового промышленного строительства. Причем деньги для индустриализации нужны были срочно.

Причиной острой и постоянной нехватки денег для технологического перевооружения во времена НЭПа был неблагоприятный внешнеторговый оборот страны, который к осени 1922 года заметно отстал от общих темпов хозяйственного подъема. В первом полугодии 1922 года стоимость экспорта составляла не более 3 % от уровня 1913 года, при этом стоимость импорта в десять раз превосходила стоимость экспорта. Это объяснялось тем, что на восстановление промышленности нужно было все больше закупать за рубежом сырья и оборудования. Расширять же импорт можно было только за счет роста экспорта, скажем, излишков сельскохозяйственной продукции. Но закупочный аппарат Наркомвнешторга был неповоротливым и неопытным, да и денег на закупки продуктов у крестьян государство выделяло очень немного. Кроме того, как я уже указывал, сельское хозяйство в годы НЭПа плавно переходило из одного голода в другой.

Наркомфин Сокольников пытался добиться разрешения на временную либерализацию ввоза и вывоза для крестьян и предприятий (трестов) по отдельным категориям товаров. В. И. Ленин выступил резко против ослабления монополии внешней торговли, опасаясь якобы роста контрабанды. На самом же деле правительство опасалось того, что производители, получив право свободного выхода на мировой рынок, почувствуют свою независимость от государства и вновь начнут бороться против этой власти. Исходя из этого, руководство страны всеми силами старалось не допустить демонополизации внешней торговли.

Так где же можно было взять средства на индустриализацию?

Существовали два варианта развития. Импорт технологий мог финансироваться либо за счёт зарубежного кредитования, либо путём ограничения потребления населения и продажи высвободившихся экспортных товаров на внешнем рынке. Возможность зарубежного кредитования была существенно ограничена отказом советского правительства платить царские долги (впрочем, при попытке их выплатить денег было бы ещё меньше). Кроме того, обычно иностранное кредитование существенно суживало поле манёвра инвестиций - это видно хотя бы по условиям, налагаемым сейчас кредитуемым странам международными финансовыми организациями. Поэтому был выбран второй путь, но его реализация была затруднена до Великой Депрессии.

Проведение индустриализации в СССР традиционными путями, т.е. за счет накопления денежных средств внутри страны и внешних займов, было невозможно. У населения необходимые накопления отсутствовали, а займы не могли быть осуществлены ни по экономическим (мировой экономический кризис), ни по политическим причинам.

Одним из путей могло бы быть внеэкономическое давление на крестьян. Однако крестьяне, в полном соответствии с законом А. Чаянова [6] о роли тягостности труда в производстве зерна, не хотели напрягаться для страны. Они хотели жить для себя.

Введение золотого червонца и привязка рубля к золоту резко сузили инвестиционные возможности советского правительства с помощью печатания денег с последующей инфляцией. Ключевым элементом золотой привязки является почти полное исключение эмиссии денег, не обеспеченных золотом. Золота тогда в СССР добывалось меньше, чем при царизме. Золотой же запас был частично утерян в годы Гражданской войны.

Если же рост производительности труда не сопровождается эмиссией необходимого количества кредитных денег, которые должны в условиях золотой привязки были быть обеспечены золотом, то такая ситуация означает снижение цен. Имеющиеся деньги будут расти в цене, а цены на товары и на рабочую силу неповышающегося качества будут постоянно снижаться.

Предположим, что в стране 100 работников производят 100 штук некоего товара и в обращении имеется 100 монет. Если в результате роста производительности труда выпуск товаров возрос в 2 раза, а скорость оборота денег и их количество не увеличились, то на одну монету можно будет купить уже не одну штуку товара, а две. Но одному рабочему приходится платить тоже только одну монету, а он стал работать в два раза эффективнее и требует прибавки. Если же рабочий продолюжает изготовлять только одну штуку товара, то ему приходится платить половину монеты. Уровень жизни ракого работника не изменяется, но психологически он страдает, поскольку у тех, кто повыщает производительность труда зарплата не меняется..

Система может работать только если идёт постоянное снижение зарплат на рабочую силу того же качества и цен - иначе все обленятся и не будут улучшать результаты. Этого, однако, не добиться без полного огосударствления, потому что очень тяжело снизить цены, если участники рынка свободны с своем выборе. При свободном рыночном ценообразовании заставить всех снизить цены не только очень трудно, а и практически невозможно.

Имеющиеся данные свидетельствуют, что в годы НЭПа рост производства шел быстрее роста количества циркулирующих денег. Поскольку частных банков было мало и они жестко контролировались государством, а сам госбанк не мог сам уйти от золотой привязки и подпечатать денег или разрешить увеличение количества кредитных денег, то денег стало не хватать.

Значит требовалось снижать цены, а, значит, и зарплаты, но рабочие этому противились. Поэтому все стали спускать на крестьян - деньги из крестьянства выкачивались с помощью завышения цен на промышленные товары. Как следствие, промышленные товары, если считать их стоимость в пудах пшеницы, оказались в несколько раз дороже, чем до войны. К тому же невысокого качества. Получилось явление, которое с лёгкой руки Троцкого именуется «ножницами цен».

Следствием стало перераспределение средств в пользу индустрии за счет высоких цен на промышленные товары и низкие, по сравнению с ними, на сельхозпродукцию, что сразу же осложнило ситуацию на внутреннем рынке, выразившуюся в кризисе хлебозаготовок 1927/28 и 1928/29 гг.

Количество денег в обращении постоянно росло (Таблица 1).

Таблица 1.

 (Из таблицы 1 видно, что в 1934 году правительство изъяло часть денег из обращения. [7])

Крестьяне отреагировали просто: перестали продавать зерно, обменивая его тем самым на промышленные товары. Налог сдадут, а остальное не продают. Всегда ведь найдётся, что делать - скот получше кормить, самим лучше питаться, самогон готовить, на неурожайный год запас составлять… Крестьянин мог легко отказаться от потребления промышленных товаров, если для их получения требовались добавочные усилия. Горожанину же отказаться от потребления хлеба было невозможно. Многие товары крестьяне стали производить сами и не хотели покупать промышленные товары по завышенной цене. Круг замкнулся.

Сначала думалось, что можно обойтись займами на Западе. Однако в этот период шло бурное развитие капитализма, особенно в Америке. Поэтому на международном финансовом рынке средств для инвестиций катастрофически не хватало и кредиты были очень дорогими. Чтобы получить льготные кредиты и реструктурировать долги, необходимо было доказать, что СССР является надежным партнером, признающим нормы международного права. Но этому мешала деятельность Коминтерна.

Отказ СССР от уплаты внешнего долга, по обязательствам царского правительства, привел к тому, что СССР не мог вести переговоры о получении иностранных кредитов [8]. Если в 1913 году иностранные накопления составили четвертую часть чистых инвестиций, то после 1917 года их доля равнялась нулю, несмотря на все усилия СССР получить займы за границей [9].

В 1913 году товарный экспорт и импорт России в сумме составляли 21% валового национального продукта (ВНП). К концу НЭПа, в 1928 году они равнялись 6% ВНП, даже несмотря на заметную либерализацию советского режима [10].

Во время голода 1921 года Запад помогал России, поскольку от отказе выплачивать долги еще не было заявлено. Это в полном объеме было сделано только в 1922 году на Генуэзской конференции.

Казалось бы можно начать торговать тем, чем богаты. Когда под шум партийных дискуссий крестьянин на недостаток промышленных товаров и в ответ на скрытую инфляцию отвечал все более упорной стачкой: не вывозил на рынок зерна и не увеличивал посевы, а правые (Рыков, Томский, Бухарин), задававшие в тот период тон, требовали предоставить больше простора капиталистическим тенденциям деревни, повысив цены на хлеб, хотя бы за счет снижения темпов промышленности. Единственный выход при такой политике мог бы состоять в том, чтобы в обмен на вывозимое заграницу фермерское сырье ввозить готовые изделия. Но это означало бы строить смычку не между крестьянским хозяйством и промышленностью СССР, а между кулаком и Западом. Естественно о суверенитете СССР в таком случае необходимо было забыть.

Наркомфин Сокольников настойчиво выступал за организацию совместных торговых обществ с участием иностранного капитала, за расширение прав трестов и предоставление им возможности выхода на мировой рынок под контролем Наркомвнешторга. В то время 50% валютных поступлений давал хлеб, 20% - лес, 20% - нефть. Но оказалось, что и получить деньги за свой хлеб стало нелегким делом. В 1926 году экспорт хлеба упал до 0,6 млн тонн. Страна не смогла возвратить свои традиционные мировые рынки сбыта. Место было уже занято. Пошел дешевый хлеб из Аргентины, Канады, Австралии и Южной Африки. Плохая рыночная конъюнктура на мировом рынке зерна, связанная с резким увеличением поставок зерна из Аргентины и Канады, делала нецелесообразным наращивание объемов экспорта этого товара [11]. Кроме того СССР в годы НЭПа постоянно испытывал недостаток зерна. Приходилось его даже импортировать (см. ниже).

Торговый баланс страны катастрофически ухудшался. С 1928/29 г. по 1932/33 г. выполнение плана по импорту снизилось со 102,4 до 34,2% (по фактическим итогам) [12]. Итак, международная торговля мало чем могла помочь.

Угасли и надежды на концессии. Их удельный вес в общем объеме промышленного производства СССР в 1924 г. составлял лишь 0,2 %, а к концу 1920-х гг. - 0,6 % [13].

Попробовали получить деньги на развитие путем их жесточайшей экономии, Постановление ЦИК и СНК СССР от 11 июня 1926 г. о режиме экономии определило в качестве основного источника накопления режим экономии, предполагавший резкое сокращение нерациональных расходов, замораживание зарплаты, снижение темпов роста социально-культурных расходов в бюджетах различного уровня. Но вскоре стала ясной беспочвенность надежд на режим экономии как на основной источник погашения огромных затрат на индустриализацию [14].

Важнейшим источником внутренних накоплений должны были стать государственные займы индустриализации. Первый заем индустриализации прошел в 1927, второй - в 1928 г. Тем самым правительство попробовало занять деньги у населения, но население было очень бедным.

Одним из источников валюты для покупки технологии стал экспорт произведений искусства. Начиная с 1927 года Наркомторг назначает ежегодный план по экспорту антиквариата, хотя ранее был принят Декрет о запрещении продажи и вывоза произведений искусства без санкций Наркомпроса [15]. 23 января 1928 года Совет народных комиссаров принимает постановление о мерах по усилению экспорта и реализации за границей предметов старины и искусства [16]. Но это все были гроши, а нужно было много денег.

Внутри страны средства можно было взять только у крестьян и у церкви. Но они не хотели их отдавать. Оставалось одно - долю накопления, а точнее уровень инвестирования, надо было резко увеличить, а расхлябанную манеру жизни заменить на мобилизационную. Еще в 1924 году в журнале «Вестник коммунистической академии» Преображенский предложил сделать ставку на ускоренную индустриализацию за счет накопления средств, получаемых преимущественно от крестьянства. Крестьянин среагировал на попытки государства увеличить налоги не как цивилизованный кооператор и, конечно, денег не дал. Конечно, можно заставить крестьян платить по системе Столыпина, но ведь власть-то народная! К тому же, партэлита и так была в страхе перед укреплением нэпманов, значит, существующий аппарат поддержал бы только такие меры модернизации, которые заодно «задвинут» нэпманов и кулаков.

Как я уже указывал, попытки давления на деревню с помощью налогов привели к кризису хлебозаготовок. Кроме того, крестьяне быстро нашли способ, как уйти из-под налогового бремени - крупные зажиточные хозяйства дробились на мелкие, чтобы скрыть доходы и уменьшить налоги. Число кулацких хозяйств уменьшилось на 25%. Отсутствие четких критериев для выделения кулачества открывало местным властям широкий простор для произвола.

Поиск способа, который позволил бы государству в наиболее простой форме перераспределять денежные средства между секторами экономики, продолжался в течение всего периода свертывания НЭПа [17]. Решение было найдено в 5-летнем планировании и печатании денег. Да, индустриализация в стране проводилась за счет эмиссионного финансирования после фактического отказа от золотой привязки.

Однако попытка печатать деньги усугубила кризис хлебозаготовок и привела к огромной инфляции. Если эмиссия в 1928 году была назначительной, то в 1929 - 800 млн рублей, в 1930 и 1931 - по 1,5 млрд, а в 1932 - уже 2,7 млрд рублей. В 1932 году цены свободного рынка превысили уровень 1928 года в 8 раз [18].

Одним из важнейших условий успеха индустриализации стало бы привлечение больших масс населения в промышленность. Но крестьяне не хотели расставаться с землей-матушкой, следовательно необходимо было создать ТАКИЕ условия на селе, чтобы массы людей ВЫНУЖДЕНЫ были его покинуть и заняться трудоустройством в другом месте. Сроки же должны были быть максимально сокращены - болезненные для общества и страны операции следовало проводить как можно быстрее.

Нужно было что-то решать. Сталин, будучи прагматиком, не стал класть яйца в одну корзину. Он начал действовать во всех направлениях. Во первых, деятельность Коминтерна была существенно ограничена. Во-вторых, было произведено второе по счету, изъятие церковных ценностей. В третьих, было дано согласие на продажу полотен великих старых мастеров из Эрмитажа... [19]. Наконец, были предприняты попытки решить проблемы госбюджета путем увеличения производства водки - в 1930 году производство водки было увеличено [20].

Сейчас сторонники тогдашних оппозиционеров пытаются представить дело так, что будто бы оппозиция последовательно боролась против спаивания народа. Они приводят факты о том, что Троцкий на апрельском пленуме 1926 года среди поправок к проекту резолюции Рыкова о хозяйственном положении СССР отдельным пунктом выделил необходимость пересмотра вопроса о водке "на основании уже имеющегося опыта, который свидетельствует, что государственная продажа водки, играя крайне незначительную роль в деле притока средств из деревни к тяжёлой промышленности (такова была цель), врезывается в то же время серьёзной величиной в заработную плату рабочего" [21]. Все это верно. Но ело в том, что деньги нужны были сразу, а не через 10 лет, когда ограночения выпуска водки могли бы проявить себя, да и неизвестно, проявили бы или нет.

Самое интересное, что Сталин обещал отказаться от этого "временного средства необычного свойства", "как только найдутся в нашем народном хозяйстве новые источники для новых доходов на предмет дальнейшего развития нашей промышленности" [22]. В реальности же как всегда пришлось выбирать между плохим и очень плохим решением.

Да и индустриализация шла со скрипом: ничего не делалось в срок, ценнейшее оборудование губилось. Оказалось, что никто ничего не умеет делать, не умеет налаживать новое производство и обращаться с техникой, работать в современной промышленности. Ситуация усугублялась тем, что и полученное оборудование использовалось очень и очень плохо. Причина была в том, что квалификация кадров была очень низкой. Было огромное количество брака и некачественной работы. Оборудование часто просто приходило в негодность еще до того, как его устанавливали. Это особенно четко выявилось в первые годы первой пятилетки, когда долги и дефицит внешней торговли катастрофически росли. Но особенно проявилась некомпетентность работников партаппарата, которые были хорошими профессиональными революционерами, но не имели ни малейших специальных знаний и умений, да и обленились за спокойные годы НЭПа.

Наконец, видя безвыходное положение, Сталин решается на ампутацию гангренозной конечности сельского рынка прямо без анастезии - он решается на жёсткий по отношению к населению вариант одновременной коллективизации и индустриализации, в котором роль предпринимателя-организатора-контролёра должно было играть государство, т.е., в первую очередь партаппарат. Изъятие зерна у крестьян могло бы дать возможность обменять его на технологию за рубежом. По сути, из-за резкого дефицита торгового баланса Сталин вынужден был пойти по тому же пути, что и царская Россия - увеличить экспорт зерна - снова, "не доедим, а вывезем".

По сути, Сталин бросил на приобретение бесценного опыта и оборудования на Западе все до последнего грамма золотого запаса, экспортного килограмма зерна, штуки вывозимого яйца. Сама жестокость этого решения прямо утверждала - Сталин осознавал войну как данность неизбежную и неустранимую.

ОБЪЕКТИВНОСТЬ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ

Коллективизация была объективно необходима и другого пути для страны не было и вот почему. В начале 20-х гг. в нашей деревне преобладала соха да лучина, в то время как США, Великобритания, другие европейские государства практически полностью завершили электрификацию сельского хозяйства. Из этой отсталой, средневековой деревни приходилось черпать силы и средства для индустриализации страны, формирования современной армии, восстановления разрушенной войной экономики - другого пути просто не было. Этот океан отсталых частных хозяйств надо было переводить на рельсы социалистической коллективизации со всеми ее неизбежными издержками и "минусами". И все это под прессом враждебного капиталистического окружения, форсированными темпами, в исторически кратчайшие сроки - других не существовало.

По мнению бывшего министра сельского хозяйства А. Бенедиктова [23], если бы с коллективизацией или индустриализацией опоздали лет на пять-шесть - не сумела бы экономика обеспечить все необходимое для победы над фашизмом, а деревня - накормить армию и население, не говоря уже о возникновении в тылу "пятой колонны" из ненавидевших Советскую власть мелких хозяйчиков-кулаков. В том-то и дело, что "нормальной" возможности история нам не дала, приходилось и действовать "ненормальными", то есть форсированными, темпами.

Сталин понял, что рынок проблем сельского хозяйства России решить не моет, поскольку в рынок не вписывается проблема тягости труда, выявленные Чаяновым. И хотя причиной коллективизации были объективные факторы, специфика исторического развития страны, но поводом стал хронический зерновой кризис в годы НЭПа. Сталин долго ждал результатов от НЭПа и не дождался - засуха и неурожай 1928 года на Украине и хронический недостаток продовольствия вынудили советское правитрельствои начать коллективизацию.

Споры о существовании альтернативы коллективизации продолжаются в наши дни и не утихнут, наверное, долгое время. Представляется, что любую из предлагаемых гипотетических альтернатив следует рассматривать не только в плане чисто экономических показателей, но и в плане политической реализуемости, не говоря уже о возможности руководства додуматься до того или иного решения в тех условиях и при том уровне экономических знаний. Например, нелепо ругать Столыпина, что он не отобрал у помещиков сразу всю землю без компенсации - кто бы ему позволил? [24] Кроме того, предлагаемая альтернатива должна включать поправки на человеческий фактор, на неизбежные серьёзные искажения в исполнении правительственных решений. Очевидно, что мелкие хозяйства надо было вытеснять крупными, а фискальное давление увеличивать, но заранее угадать оптимальный способ реализации этой программы было непросто. Если говорится, что коллективизацию нужно было провести мягче, то нужно ответить и на вопрос, какие конкретные действия правительства должны были быть иными и исходя из какой информации правительство должно было до этого догадаться.

Современный канадский экономист Р.К.Аллен [25] составил математическую модель экономики СССР 20-30-х годов XX века, из которой сделал следующий вывод: «В то время как есть определённая правда в некоторых аргументах в обоснование важного значения коллективизации, важнейшим моментом остаётся то, что её совокупное воздействие было небольшим. Она замедляла рост в течение первой пятилетки и ускорила его позже, но её совокупным эффектом за 30-е годы была только небольшая поддержка экономической экспансии. Человеческие страдания, которыми сопровождалась коллективизация, были огромны, в то время как экономические результаты были скудными». Однако, модель Аллена макроэкономическая, а не микроэкономическая, и тем более не технологическая модель сельхозпроизводства. В качестве исходных данных в ней экстраполированы некоторые тенденции конца 20-х на 30-е годы, но не объясняется, почему они должны были остаться такими. Например, Аллен предполагает, что миграционное поведение сельского населения в город оставалось бы тем же, однако предположение это остаётся маловероятным при условии, что фискальное давление на крестьян не увеличивалось бы. Дело в том, что продовольственное снабжение города неизбежно ухудшалось бы, что ухудшило бы жизнь в городах и замедлило миграцию. Не говоря уже о том, что миграция 20-х только восстанавливала городское население царской России и заполнение рабочими руками ранее существовавшей промышленности. Новые рабочие - вчерашние крестьяне, очень медленно приобретали бы промышленные навыки.

В своей альтернативной модели Аллен предполагает существенное государственное инвестирование, то есть (насколько можно судить), предполагает существенное фискальное давление на крестьян, но мы уже видели, что государство было неспособно увеличить давление на крестьянство без принудительной коллективизации. Думается, именно в это главное препятствие упирались все альтернативные проекты и в 1928 году. Никакая математическая модель не покажет того тупика, к которому подошла Советская власть в попытках заставить крестьян отдавать городу больше хлеба, потому что ни поведение крестьян, ни поведение чиновников, ни уровень экономических знаний элиты не вписывались в математические модели. Задним числом несложно увидеть, где руководство должно было проявить большую осторожность, но можно ли это было увидеть тогда?

Между тем, на границах СССР нарастала напряженность. В июле 1929 года Китай захватывает КВЖД. Пришлось ввести войска на территорию Маньчжурии, что заставило китайцев согласиться с положением дел до начала конфликта. Возможная будущая война с Китаем или Японией стала последней каплей, которая вынудила Сталина принять меры к созданию хозяйственной системы, гарантирующей снабжение города и военной промышленности и армии зерном.

МОЖНО ЛИ УВЕЛИЧИТЬ ПРОИЗВОДТВО ЗЕРНА ПУТЕМ ЭКОНОМИЧЕСКОГО СТИМУЛИРОВАНИЯ?

Общим лейтмотивом всех анализов объективности коллетивизаии было указание на то, что власти, мол, допустили ошибку не создав условий для материальной заинтересованности крестьян. Почему то считается, что для роста производства зерна надо было просто материально заинтересовать крестьян. Но для России это не так.

Выдающийся русский эконимист А. Чаянов [26] доказал, что это положение не верно. Материальное стимулирование работает только тогда, когда тягостность труда не велика, как случилось, когда в село пришла механизация. Крестьяне очень адекватно реагировали на увеличения тягловой нагрузки на себя, если эта нагрузка была им не по силам они сворачивали производство до минимума необходимого для прокорма себя и скотины. После работ Чаянова стало совершенно ясно, что при ручном сельскохозяйственном труде, повышение оплаты за зерно немедленно бы снизило производство зерна, что и случилось после революции, когда производство товарного зерна резко снизилось.

Российский крестьянин производит продукты. В основном для себя. Столько, сколько считает нужным, и сколько ему позволяют силы и наличные условия. Он производит для других только в том случае, если получает за эти продукты адекватное возмещение. Если возмещение неадекватно - он ничего не производит на сторону. Так есть и так было всегда в истории. Если царь брал непомерную дань с земельной единицы - крестьянин сокращал посев. Если брал непомерную дань с души - подавался в бега или в разбойники. Если большевики во время продразверстки забирали "все лишнее" - он не выращивал ничего, сверх минимально необходимого. Если большевики во время коллективизации предпочитают платить за хлеб пустыми бумажками, да поменьще - тактика та же.

В годы НЭПа внеэкономические воздействия на крестьян с целью увеличения производства зерна резко ослабли. Несмотря на все потуги советской власти заставить крестьян работать на страну, они работали, исходя из закона Чаянова. Это - природа крестьянского хозяйства. По-другому крестьяне себя не ведут. Державное величие, индустриализация, общественные интересы и прочие городские забавы им глубоко безразличны. Крестьяне производили сами для себя столько, сколько считали нужным и не считались с интересами государства.

Налогами Советская власть обременяла, но не слишком (по крайней мере, до 1927 г.). Недаром их потомки до сих пор вспоминают период НЭПа как самый лучший в советской истории. После ликвидации помещиков земли хватало. Сдавать зерно можно было и не сдавать, а притвориться, что неуродилось. Как пишет один из участников форума С.Г.Кара-Мурза [27], "а то, что в городах голодали и росла безработица - так "це нас не обходило". Как "не обходила" и перспектива возвращения помещиков в отдаленном будущем...". Поэтому крестьянство, особенно среднее и зажиточное, сопротивлялось коллективизации и просто так с ограничением своих прав не согласилось.

Крестьяне в СССР не очень хотели напрягаться и годы лихолетья. Даже Великая отечественная война не заставила всех колхозников поднатужиться: только за 5 месяцев 1942 г. тех колхозников, кто не отрабатывал минимум трудодней, отдали под суд. Их оказалось 151 тысяч, из них 117 тысяч были осуждены. Осужденные обязывались работать в своем же колхозе, но с них 6 месяцев удерживалось 25% трудодней в пользу колхоза [28]. Да и после войны колхозники не очень хотели напрягаться. Пришлось принимать меры. За лето 1948 г. только из РСФСР были высланы в отдаленные районы 12 тысяч колхозников за уклонение от работы. Причем высылались они по решению колхозного собрания [29].

Самое главное, конечно, это то, что механизация сельского хозяйства приводит к повышению производительности труда и высвобождает рабочие руки. Однако механизация труда касается не только самого процесса обработки земли и сбора урожая, где мы получаем не только высвобождение рабочих рук, но и улучшается качество обработки (за счет повышения мощности), повышается мобильность (ограниченным числом мощных тракторов мы можем вспахать больше земли перекидывая их с одного участка на другой), механизация самого сбора урожая. Механизация касается и транспортировки, и обработки и хранения полученного сельхозпродукта, за общим «тракторным мифом» об этом забывают.

Много ли крестьянин мог своими силами обмолотить и провеять собранного зерна, используя цеп и лопату в качестве основных инструментов? А комбайн позволяет получить уже на поле обмолоченное зерно, в отличие от жатки. Далее. Механизация вытесняет тягловый скот - и позволяет площади под корма для скота сделать продовольственно-продуктивными.

Одновременно сельскохозяйственное производство растет за счет химизации (удобрения, гербициды и инесектициды), за счет науки (выведение и внедрение высокопродуктивных сортов растений и пород скота, улучшение соответствия культур землям, правильное отслеживание сроков сева и уборки, уход в вегетационный период - та же химическая прополка). Выведение высокопродуктивного сорта растения (или породы скота) требует определенных ресурсов (людей, посевных площадей, тех же удобрений) и затрат на этот процесс (плюс еще и время). Все это нужно иметь в наличие, иначе результата не будет, а было ли в крестьянском хозяйстве до коллективизации такие возможности, нет, до революции этим занимались только крупные землевладельцы. С другой стороны повышение продуктивности растений и скота позволяет еще больше высвобождать ресурсов. Для всего этого нужны серьезные государственные инвестиции.

Далее. Далеко не везде в Российской империи все земли, которые могли бы быть использованы для производства зерна, были засеяны. Например, в Поволжье, плодороднейшие земли были во многих места не возделаны, в большинстве случаев именно из-за отсутствия механизации (что бы вспахать удаленный участок требовалось две лошади, на одной добираетесь до поля, на второй пашете по прибытию, потом меняете лошадей, причем «все свое вожу с собой» вы берете и корм и воду и еду, в степи нет воды, колодцы должны быть по нескольку десятком метров, что бы добраться до питьевой воды, а если пахать надо несколько дней?), другое дело трактора, лошадиных сил то побольше, можно и за один день управится. А еще нельзя забывать что рост посевных площадей позволяет перейди к продуктивному 7 летнему обороту земель, когда земля «отдыхает и набирается сил».

Прибавьте к этому еще и возможность вносить удобрения, кстати говоря как только механизация на селе окончилась в начале 90-х, именно эти разработанные в советские времена участи оказались снова заброшенными, на некоторых уже степной бурьян выше человеческого роста и саранча в нем водится.

В этом плане у коллективизации альтернативы не было, а с учетом условий, ее и нельзя было провести более мягко, чем это сумели сделать. Коллективизация прекрасно справилась с этой задачей, она позволила и увеличить обрабатываемые площади и повысить товарное производство сельхозпродукции.

И нынешняя ситуация в России доказывает правоту Сталина. Так например, будучи в Туле в прошлом году услышал от местных жителей такие рассказы, что на полях заброшенных 15 лет назад уже выросли березы от 15 до 30 см в диаметре у корней. Как они шутят: «Зайдешь в лес под Тулой, выйдешь под Курском!». Другими словами как только у нас ограничились возможности механизации труда на селе, ситуация скатилась к полному краху. В пору проводить коллективизацию и индустриализацию заново.

Миронин С.

На главную