О психологии психологов

 Подошло время завершить наш анализ, выделив главное и те обобщения, к которым нас привели сами факты.

В теме уфологии нам встретились самые разнообразные персонажи. Там были и просто огненные шары, сотрясающие земную твердь при своем полете. И летающие объекты, подобные живым существам, способные делиться на несколько самостоятельных частей и объединяться снова в одно целое. Объекты, воздействие которых на человека было и целительным, и губительным. Были и необычные существа во всем их сказочном разнообразии - от маленьких человечков, похожих на гномов, до жутких черных созданий со светящимися глазами и даже с крыльями, как у летучей мыши. Словно мы заглянули в сказку, в которой обязательно живут и волшебники, и злодеи, и феи, и лешие. Или заглянули в прошлые времена, в те эпохи, когда человек принимал за естественное условие жизни соседство всех этих существ, удивительных сейчас для нас, но не удивительных в то время. Человек пытался систематизировать их виды, облики, способности, пристрастия и те "экологические ниши", которые они занимают в своем мире и в мире нашем.

Встречали мы и что-то более "реальное", родное, имеющее все признаки заманчивого технического совершенства. Как говорили о том официальные правительственные документы, "6 декабря 1950 года второй объект, вероятно, того же самого происхождения [что и разбившийся под Розуэллом], прошел по длинной траектории сквозь атмосферу, а затем на большой скорости врезался в землю..." Пилоты летающей тарелки были ростом чуть больше метра, с очень тонкими руками и ногами, имели непропорционально большую безволосую голову. "Лицевая часть черепа занимала только маленький участок в нижней части головы. Не было ни бровей, ни других признаков волос на лице". Вместо носа только ноздри, рот - узкая щель, никакого заметного подбородка, очень большие миндалевидные глаза без зрачков. Глаза были прикрыты тонкими линзами, дававшими возможность видеть в полной темноте...

Кем они были? Космическими гостями или, может быть, только возвращались домой из космического путешествия? И не являются ли они теми самыми "гуманоидами", которые охотятся за нашими левыми ушами?

Судя по тому, что они при входе в земную атмосферу не однажды споткнулись о радары военных, не очень-то уверенно они тут маневрировали - как в гостях в незнакомом помещении. И если сравнить их металлические корабли, оснащенные всякими техническими устройствами, микрочипами и лазерами, с тем светящимся овальным объектом, который, наводя ужас на очевидцев, завис рядом с домом Линды Кортайл, то отличие оказывается еще более разительным. Да и не было у тех космических гостей пальцев, похожих на когти, и, судя по всему, не умели они ни висеть в воздухе, ни проходить сквозь закрытые окна, как похитители Линды. Разница в способностях, в могуществе - колоссальная. Одни не справились с управлением под воздействием наших радарных установок, другие сами с легкостью манипулируют любой нашей техникой, могут даже в мгновение ока создавать, материализовывать любую, самую космическую, технику. Одни прилетели откуда-то из-за пределов "царства ветров", атмосферы, другие, похоже, выбрали главным прибежищем дно морское. И те, которые обитают на нашей планете рядом с нами, заслуживают большего внимания именно благодаря своему невероятному могуществу над силами материи. Именно они более всего впечатляют воображение, именно они, судя по всему, активно участвуют в нашей жизни.

В мире этих явлений, таких сказочных и реальных одновременно, невозможно обойтись без сказочного путеводителя. Если не воспользуемся им, а попадем под чары мигающих лампочек и причудливых обликов, то застрянем на полпути. Будем кружить с нашими приборами, датчиками, а гномы и волшебники будут потешаться над нами и над нашей слепотой, над нашим пристрастием к коробочкам со стрелками, которыми мы всегда стараемся заменить свою интуицию и глаза сердца. Мы будем видеть то голубоглазых красавцев, то носатых черноволосых монголоидов, то какие-нибудь "листочки", а тот, кто создает для нашего развлечения всех этих призраков, в это же самое время будет отнимать у нас самое ценное - время, здоровье, жизнь и закружит нас в своем колдовском хороводе вокруг какой-нибудь "правды-матки". Не обойтись нам здесь без сказочных средств, без сказочного метода. Потому что есть в сказке кой-какой намек. Говорит сказка: могут быть у меня всякие герои, они такие разные, такие причудливые, но знайте, добры молодцы, что суть не в причудах и нарядах моих героев - тут ведь и щука может говорить, - а суть в душевной сути героев, а еще точнее - в их поступках. В том, как они поступают в каждое мгновение своего жизненного пути, какой выбор делают - выбор Добра или Зла.

Чтобы не заблудиться в лесу разнообразия призрачных форм и в разных уровнях иной жизни, нам стоит заострить внимание именно на этих двух духовных полюсах мира.

Мощное ядро "аномальных" явлений, явлений НЛО, как показывают факты, фокусируется на полюсе Зла. Это ядро имеет свою четкую структуру, законы и методы деятельности. И можно кратко припомнить самые основные из них.

Существа, принадлежащие к этому ядру, вполне земные и к космосу не имеют никакого отношения. Разве что иногда могут совершать вылазки за пределы атмосферы и найти где-нибудь там себе единомышленников и сотрудников. Но, если подумать, что им там делать, если они жить не могут без энергии и секреций земных живых существ? Без крови и органов (звучит омерзительно, но такова их жизнь). Что им там искать в космосе? Полезные ископаемые?

Как вполне земные существа они знают о земной жизни все и поэтому удивляют уфологов знанием наших политических карт и календаря. Они ориентируются или вынуждены ориентироваться на астрологические условия и вообще во всей деятельности показывают свою приверженность оккультному, магическому знанию и, соответственно, имеют впечатляющие магические способности.

Сейчас они материализуют летательные аппараты в виде космических кораблей, черные "кадиллаки" и самих себя в облике инопланетян, военных офицеров или агентов спецслужб. Сто лет назад они материализовывали летательные аппараты в виде дирижаблей самых разных конструкций и в виде самолетов, а себя в облике пилотов этих аппаратов. Те самолеты могли исчезать точно так же, как сейчас исчезают их "кадиллаки" и летающие тарелки.

"В четверг 11 февраля 1937 г. норвежский рыболовный траулер "Фрам" около 9 часов вечера вышел из Кваловика. Обходя гористый мыс, отделяющий гавань Кваловика от океана, экипаж траулера заметил большой гидросамолет, сидевший на воде. Решив, что самолет потерпел аварию, капитан траулера изменил курс и направился к нему. Были ясно видны зеленые и красные сигнальные огни на крыльях машины, но, когда судно стало приближаться, огни внезапно погасли. В тот же момент самолет окутался клубами дыма и исчез".*

В эпопее с дирижаблями участвовали обманутые люди - адвокаты, изобретатели, которых использовали для придания явлению убедительности. Сейчас таких людей мы называем контактерами. Они доносят до общества разнообразнейшую информацию об инопланетной жизни, информацию, которая, если ее свести воедино и подвергнуть логическому анализу, также самопротиворечива и абсурдна, как и поведение самих "инопланетян", вернее, тех, кто себя за них выдают.

История с поддельными дирижаблями вызывает вопрос: для чего был устроен этот спектакль? Для чего на него было потрачено столько самоотверженных усилий?

В то время люди начали летать на дирижаблях и самолетах. Под них можно было маскироваться, если нужны были какие-то полеты. В 30-е годы перед Второй мировой войной, похоже, действительно они маскировались под военные самолеты, прикрывая какую-то активную деятельность в Европе. Но для чего нужны сейчас "космические корабли", когда можно точно так же прикрывать себя формами самолетов и вертолетов? Такое прикрытие они иногда используют, но, похоже, полетами поддельных "летающих тарелок", они хотят нам что-то сказать, подвести к каким-то выводам. Или они маскируются под реальные, настоящие летающие тарелки, на которых над нами на самом деле кто-то летает? Или можно соединить эти объяснения все вместе?

Во время демонстративных полетов дирижаблей они убедительно показывали человеку, что можно запросто летать, и рассказывали, что очень удобно стрелять с воздуха по армиям врага. Сейчас, представляясь инопланетянами или теми, кто тоже живут рядом с нами на нашей планете и на самом деле летают над нами в летающих тарелках (тут можно вспомнить знакомых Джо Саймонтона, поделившихся с ним диетической лепешкой), они под таким прикрытием могут творить с человеком все что угодно, и человек будет все эти дикости с увечьями животных и с имплантантами списывать на инопланетян и на тех, кто, может быть, как раз являются нашими друзьями (как бы банально это ни звучало).

_______

*Джон Киль, "НЛО: Операция "Троянский конь".

Эти существа - "инопланетяне", "могущества", - настроенные по отношению к нам отнюдь не доброжелательно, заботятся о нашем стремительном техническом прогрессе, что заметил Джон Киль и отметил в своей лекции маршал Гедалл ("преследуют специальные цели, ...подгоняя нас по пути технического прогресса"). Можно сравнить ту демонстрацию технических возможностей - дирижабли и самолеты, - которую они провели перед обществом, с сеансом гипнотического внушения. С помощью гипноза, как это известно, человека можно заставить проявлять разные невероятные способности: говорить на незнакомых языках, показывать чудеса сообразительности, силы и ловкости, научиться чему-то в кратчайшие сроки. Но специалистам известна и другая сторона такой магии: жертвы таких экспериментов плохо кончают, их ждет катастрофическое разрушение организма и преждевременная смерть. Природу невозможно обмануть, она не терпит насилия, и за все, что взято у нее через насилие, а не через естественные достижения, она рано или поздно возьмет свою плату. Такие результаты экспериментов, проявившиеся через годы, не оставили гипнологам повода для энтузиазма. Выяснилось, что саморазрушительно приобретать новые способности через подобную магию. В свою очередь, обучение через демонстративные полеты бутафорских дирижаблей и самолетов, которое провели с человеком те существа, было таким же гипнотическим внушением. И оно оказалось для человека таким же саморазрушительным. Об этом говорит история нашего технического прогресса. Он был преждевременным, неестественно быстрым. В то время, когда его искусственно стимулировали в виде массового внушения те существа, человеку некогда было задумываться над экологией, над последствиями технократии, которая уверенно пошла по головам миллионов людей, не считаясь ни с настоящим, ни с будущим. Человек тогда был озабочен выживанием в войнах и строил бомбоубежища для спасения от собственных изобретений.

Мы видели, как НЛО, зависший над базой межконтинентальных баллистических ракет (Украина, 1983 год), в течение четырех часов пытался включить программу на запуск этих самых ракет. Видели, как НЛО сами атаковывали военные самолеты и довольно жестоко расправлялись с ними. Как пишет Джон Киль, "Мы имеем неопровержимые доказательства, что многие получили серьезные ранения и даже были убиты летающими тарелками". Такие случаи, казалось бы, редки, но это обманчивое впечатление. "Летающие тарелки", "гуманоиды" стараются открыто не показывать свою агрессию, но она вполне очевидна, когда мы рассматриваем их взаимодействие с миром людей, когда дело доходит до так называемых контактов, которые в большинстве случаев имеют для человека трагические последствия. Последствия эти могут проявиться сразу, а могут выявиться только через десятилетия, когда жертва контакта начинает задаваться вопросами по поводу странных снов и таких же странных шрамов на теле.

Четко видна в "феномене" иерархия существ, которые выполняют каждый свои функции. Кто-то летает на "тарелках", а кто-то обеспечивает информационное прикрытие своим хозяевам в мире людей, наблюдает за изменениями в общественном мнении, изучает в полиции ситуацию с поиском пропавших, запугивает очевидцев и жертв контактов. В эту иерархию как персонал самого низшего ранга входят и обычные люди, работающие в некоторых военных ведомствах и спецслужбах. Благодаря четкой организации этой темной иерархии и, вероятно, железной дисциплине в ней "феномен НЛО" имеет единую эффективную систему руководства. Она на протяжении десятилетий (если не столетий) позволяет манипулировать общественной психологией и не дает человеку задуматься над этой проблемой всерьез. За счет этого "феномен" продолжает сохранять вокруг себя ореол таинственности, хотя он вполне познаваем средствами обычного анализа, методом сопоставления фактов. Этот ореол фантастичности держит одну часть общества в состоянии предвзятых скептиков (вечна та власть, которую не замечают), а другую в состоянии поклонения чуду, таинственности, инопланетности. И то, и другое мешает взяться за серьезный анализ, познать явление, понять его и разрушить этот интригующий образ таинственности. Настолько интригующий, что мы готовы терпеть генетические опыты над собой самых настоящих генетических дегенератов. Мы, как Авраам когда-то про своего Иегову, твердим себе: "Неисповедимы пути Космического Разума", забывая, что сами имеем в себе этот Разум и способности беспредельного постижения мира. Что сами несем в себе его Величие и не должны про это забывать и не должны допускать никакого унижения по отношению к себе.

Унижение и страх - это то, что ниже человеческого достоинства, то, что превращает человека в духовного раба. И именно к этому сталкивает общество та самая темная иерархия, которая выдает себя то за богов, то за ангелов, то за инопланетян.

Мы увидели, что полюс Зла, вокруг которого они собираются, которому подчиняются, - это всего лишь разложение, духовная и физическая деградация. Когда заглядываем за их маски, то за ними не видно ничего привлекательного. Восхищаться ими и их "подвигами" могут только те, кто не отличают черного от белого и сознательные приверженцы зла, те, для кого притягательны ритуалы сатанистов. Очевидно, когда-то эти существа достигли того уровня знаний и способностей, который нас сейчас впечатляет. Когда-то они достигли этого через свою эволюцию. А теперь они собственными действиями раскрывают свою немощь перед природой, виден приговор, который природа им вынесла, - уйти в небытие. И они пытаются всеми силами удержаться в сфере земной материи. Всем силами, всеми доступными способами. Одни из них пользуются для этого какими-то генетическими гибридами, другие ходят по земле в виде трупов. И все льнут к живому миру, к естественному, к природе в качестве самых настоящих паразитов.

Такова картина их духовного, эволюционного состояния, когда она не прикрыта никакими мигалками и фиговыми "листочками". Стоит ли восхищаться силой, если она показывает свое бессилие, деградацию, вырождение? Сколько бы десятилетий или столетий она не паразитировала на эволюции, она - явление временное, тупиковое.

Что может быть на вершине темной иерархии (если это можно назвать вершиной)? Может быть, там Князь адских легионов, великий смутитель Сатана, великий соблазнитель и противник Высшего Начала Дьявол? Может быть, сатанисты не зря поклоняются своему хозяину? Может быть, он есть на самом деле? Всемогущий и всесильный?

Но мы видели, что возможности хозяев сатанистов ограничены сферой одной планеты Земля. В большинстве случаев ограничены темным временем суток. В большинстве случаев ограничены миром человека, который только сам дает им возможность проявления. Только сам человек своим идолопоклонством или жестокостью или пренебрежением к средствам достижения цели дает им силу. Они зависят от этого, но не наоборот. Там, где сам человек создает культы и устраивает жертвоприношения, где идет у них на поводу, там они имеют силу, приобретают силу. А иначе зачем им нужен был бы человек - им, таким "всемогущим" существам?

И поэтому стоило им создать великую иллюзию с рогами - всемогущего Дьявола, для того, чтобы исказить логическую картину мира, в которой на одном его полюсе Разум и Эволюция, на другом - глупость и деградация. Они создали эту иллюзию для человека, чтобы он думал, что в жестокости, глупости и деградации может заключаться какая-то сила и повод для гордости.

Сейчас, под конец нашего исследования, мы находимся под впечатлением имплантантов и людей в черном. Свежее впечатление закрыло от нас более ранние события - изуверство инквизиции и подвиг "еретиков", противостояние жрецов массовых культов и Посвященных, борьбу Посвященных Правой и Левой руки, Науку Мистерий, войну и мир атлантов... В каждом из тех событий мы видели участие существ, которых общество до сих пор считает вымыслом наивных людей прошлого. В начале второй главы мы встретили невероятные достижения древности и встретили этих необычных существ. Они воевали друг с другом и с людьми, с Героями. < ã Мальцев С. А., 2003 >

"Это необыкновенное и совершенное оружие никогда не должно применяться тобой против людей... - Получал наставление Арджуна, герой Махабхараты, древнеиндийского эпоса. - Если какой-нибудь нечеловеческий враг нападет на тебя, о, герой, то для поражения его применяй в сражении это оружие..."

Тогда мы решили пройти по всей панораме истории, затронуть многие ее события и не упустить из виду этих нечеловеческих существ. И было написано так:

"...Многие вопросы встанут перед нами и поведут нас все глубже в толщу потусторонней, таинственной стороны жизни. Но главный вопрос всего нашего исследования, это тот, к которому мы начинаем прикасаться в данный момент. Все факты и умозаключения... так или иначе будут посвящены ему. И вопрос этот, скорее, психологический. Он касается именно этих "мифических" существ. И каждого из нас он будет спрашивать не о том, существуют ли они, достаточно ли доказательств их пребывания рядом с нами, а о том - ХОТИМ ли мы замечать, видеть их присутствие.

Вопрос этот чрезвычайно важный, как и сама его тема. Непосредственно связанный с нашей духовной, религиозной жизнью, он, тем не менее, остается в величайшем небрежении, не принимаясь в расчет ни в знании, ни в практической жизни. Так, как если бы не только непонятен и туманен был он сам, но и туманен, неопределенен ответ на него. Странность эта действительно означает, что, уделяя, как нам кажется, самое большое внимание религии, мы отворачиваемся, отмахиваемся от того, что может составлять ее суть..."

И в самом деле, мы вроде бы придаем такое значение религии, но не задумываемся над тем, как, каким образом духовный мир может соприкасаться с нашей жизнью, входить в нее. Как будто духовное, религиозное живет только в пределах храмов, как будто нет ничего духовного, религиозного во всей остальной вселенной. А еще мы часто говорим о божественном, высшем, духовном, но тут же оглядываемся на авторитет науки, которая не разрешает нам думать об этом. И мы, общество в целом, оказываемся между двух мировоззрений, не зная, какому мировоззрению отдать предпочтение, и не имея на самом деле никакого мировоззрения, ни того, ни другого, ни религиозного, ни научного. Если символизировать общество в виде одного человека, то этот человек не знает, во что ему верить, чему верить, каким фактам, какому опыту - прошлому или современному. Он теряется в догадках, и его сознание раздваивается в сомнениях. А в раздвоение это вклиниваются многие и многие внушения, которые идут со стороны. Со стороны существ, в существовании которых человек сомневается.

В Евангелии Учитель говорит об умении отличать Правую руку от Левой, о том, что практично и полезно для нашего понимания жизни уметь различать эти два пути, чтобы по незнанию или по неосмотрительности не свернуть на путь Зла.

Апостол Павел говорит о битве: "Наша брань... против начальств, против сил, против правителей тьмы мира сего". Наверное, он подразумевал под этим не государственных чиновников, а нечто другое. "Правителей тьмы". Но что для нас значат эти слова Посвященных? Если священное писание для нас является авторитетом, то, может быть, стоит признать за этими словами что-то реальное, существенное, важное? В понимании апостола тьма мира сего имеет иерархическое устройство, в ней начальства и силы. В ней подчинение разных степеней знания и могущества друг другу. И "тьму" эту он относит не ко всей вселенной, а только к нашему миру, он говорит совершенно конкретно о тьме мира сего. И говорит о битве с ее иерархией. С иерархией тьмы нашего мира. Это вроде бы подводит нас к мысли о важности понимания подлинного Добра и подлинного Зла, о важности их различения, но наше научное мировоззрение останавливает эту мысль, переводя эти понятия в разряд отвлеченностей. Наука говорит: какое значение могут иметь добро и зло в сравнении со здоровой генетической наследственностью, в сравнении с мировым балансом биржевых цен на нефть, в сравнении с правильными стратегиями экономического и социального развития? Наука не нуждается в понятиях добра и зла, вообще ей не хочется иметь дело с духовными, "отвлеченными", вопросами, с духовными реальностями и законами.

Кому же приходится иметь дело с ними? Ведь эта реальность - как будто такая сказочная, но на самом деле сверхреальная - рядом с человеком, и не может он вовсе не обращать на нее внимания, вовсе не изучать ее. Может и не хочет официальная наука признавать наукой уфологию, потому что уфология подбирает с пола все отверженные официальной наукой факты и открытия? Потому что не стесняется рассматривать проявления духовной реальности и не краснеет от стыда за свое отступничество от общепризнанных догм, от запретов на "нездоровые" темы и вопросы.

В архивах уфологии мы встретили как раз яркие и мощные свидетельства о темной стороне духовной реальности. Но не странно ли, что мы не встречали противоположную, противоборствующую сторону?

В древней истории видели Посвященных, ученых и магов, таких, как, например, Аполлоний Тианский. Позднее видели настоящую войну на истребление, которую вела иерархия экзотерического жречества против братств Посвященных - тамплиеров, розенкрейцеров, алхимиков, масонов. Видели, как к папе римскому пришел парламентер от противоборствующей стороны и заставил отменить смертную казнь оклеветанного и опозоренного в глазах толпы масона Александра Калиостро. Видели, как преданные соратники иезуитов Дантес, Гагарин, Нессельроде плели интриги вокруг масона Александра Пушкина. Современникам эти казни и трагедии представлялись именно в том свете, в каком их преподносили обществу сами палачи, - как справедливые казни еретиков, как нелепые любовные приключения. Только сейчас мы можем оценить те события и понять их благодаря многолетним исследованиям историков, раскопавших некоторые их "случайные" подробности и "мельчайшие" детали. О том, что происходит с нами в данный момент, мы можем судить очень ограниченно. Много чего просто засекречено, много чего просто не изучено. И приходится о многом строить предположения по косвенным признакам. Впрочем, косвенные не означает несущественные. Они бывают очень даже доказательными.

По истории прошедших столетий видно, что противостояние, Битва протекает прямо в гуще событий, даже можно сказать, что она складывает события истории. Битва происходит прямо в человеческом мире и в человеке. Даже в старину редки были наблюдения сражений между "кораблями богов" - "летающими тарелками", как мы их сейчас называем. Это было исключением, когда человек видел такие проявления Битвы. Человек не должен был видеть это, чтобы не забыть о сражении, которое происходит рядом с ним. Если следовать логике, то понятно, что темной силе проще и удобнее в сражении прикрываться человеком, прятаться за человека. Тогда для другой, противоположной, силы сражение становится неизмеримо труднее, потому что сам человек встает на сторону Зла - в интригах, в факельных шествиях, в войнах за расовую или религиозную идею, за какую-нибудь правдоподобную ложь. Но, в то же время, именно сам человек вступает в эту же Битву с другой стороны, и тогда зажигается в сердце человечества огонь настоящего подвига, в величайшем трагизме войн достигаются величайшие высоты человеческого духа. И высота подвига не определяется тогда даже мировоззрением человека, не определяется ни религиозностью, ни атеистичностью. Когда в крайнем напряжении столкновения отстаивается сама человечность и ее право на существование, для героя остается слышен только голос его человеческого сердца.

А когда война, столкновение животных инстинктов и героизма, прекращается, ум снова возвращается к будничным поискам истины, и кажется тогда, что уже нет насущной необходимости разбираться в том, где Добро, а где Зло. Кажется даже, что и битвы-то самой уже нет и никогда не будет. < ã Мальцев С. А., 2003 >

Но вот в обычные будни странно, неожиданно и непонятно откуда входит напоминание об этом противоборстве. Замечается противостояние, которое может составлять сущность любых войн и быть их причиной:

"...На остановке было пусто, только два или три рыбака. Когда через пару мгновений автобус открыл дверь, вошло уже человек восемь. Откуда они взялись? Ведь только что никого не было! Пятеро из вошедших выглядели "как-то не так". Мужчины совершенно одинаково одеты: коричневый плащ, коричневый костюм, коричневый галстук, бежевая рубашка, замшевая кепка. "Докторские" бородки обрамляли их худощавые, совершенно бесстрастные лица - ни намека на эмоции. Только глаза светились удивительной силой, так, словно вошедшие знали и понимали намного больше сидящих в автобусе людей. Была в этой группе и женщина, очень похожая на своих спутников, и тоже в коричневом...

Эти пятеро встали кругом, спина к спине, видимо, чтобы иметь под контролем всю окружающую территорию..."

От кого прятались эти маги? От кого защищались, заняв в самом обычном автобусе круговую оборону? От пассажиров автобуса? От детей, которые в нем ехали? Конечно же, они защищались и прятались от кого-то другого.

Случай этот раскрывает самое настоящее противостояние противоположных, невидимых для нас сил. Без преувеличения, смертельное противостояние. В нем нет места каким-то компромиссам или политическим играм. И получается тогда, что в этом событии мы упустили из виду главных его героев - тех, кто наводил страх на этих магов. Ведь не считать же, что коричневые заняли круговую оборону от самых обычных людей.

Во всей теме уфологии мы только вскользь коснулись этой противоположной стороны. Да и стоит ли о ней много говорить? Пространными рассуждениями о ней мы только ограничим ее Величие, поскольку мало что знаем о ней. Но, в то же время, забывать о ней нецелесообразно, иначе не поймем свою историю и свою жизнь, такую извилистую и сложную.

Эта сторона невидима для нас, по обстоятельствам тайны. Эта сторона не навязывает себя человеку. Она действует не через массы и не через толпы. Она незрима, но в Битве точно и тщательно делает свое дело. И поэтому "коричневые", "гуманоиды", "могущества", "люди в черном" вынуждены считаться с ней. И не просто считаться, а скрываться от нее, прятаться за спину человека. По противоположности от ее темных врагов, по противоположности от их деградации, от их сатанинской жестокости и безумия эту сторону можно назвать Иерархией Разума. Потому что как сила, состоящая из разных уровней разных сил, она иерархична. А еще она едина с эволюцией мира, с самой природой, со всем эволюционирующем, развивающимся по законам Света мирозданием. И логически из ее свойств и из самих фактов вытекает, что она превосходит темную иерархию Зла по возможностям, способностям и силе. Как минимум, превосходит. Как максимум - не имеет предела возможностям, способностям и силе.

Иерархия Разума и Света - вершина и основа мира, созданного Разумом и Светом. Иерархия тьмы, на какой бы планете она ни появилась, - тупиковое, временное явление, это самые настоящие отбросы, которые на какое-то время сохраняют свои способности, достигнутые ими когда-то, до момента отрыва от духовной эволюции. Но в Битве с иерархией тьмы Иерархии Света приходится считаться с выбором человека, очень часто встающего на сторону Зла и отдающего Злу свою духовную и физическую силу. Она вынуждена считаться со свободным выбором человека, потому что свободный выбор - это то, без чего человек не будет человеком, а будет лишь дрессированным животным. Лишает человека свободы выбора как раз другая сторона - темная иерархия. Методом внушения, обмана или запугивания.

Мы видели, что "феномен НЛО" в большинстве своих проявлений основывается на материализациях, на создании заманчивых призрачных форм, иллюзий. Хоть "феномен" и заигрывает с нами при помощи иллюзий, обмана, но сам он - не иллюзия. Темная иерархия - не иллюзия, и нецелесообразно относиться к ней с пренебрежением.

Темная иерархия прикрывает свою деятельность гипнозом, который обращен и на отдельных людей, и на все общество в целом. Общество по вкусам и пристрастиям разделяется темной иерархией на приверженцев "разных" сил - "религиозных", "политических", "инопланетных". На тех, кто отказываются верить в театр абсурда под названием "НЛО", и на тех, кто уже считают все явления НЛО инопланетными. Этими идеологическими течениями, на которые общество разделено, можно манипулировать каждым в отдельности через медиумов, фюреров, контактеров и при необходимости сталкивать на фанатизме друг с другом. Обществом можно управлять с помощью этих идеологических иллюзий.

В целом общество постоянно пребывает под воздействием самых разнообразных внушений. Это не повод для каких-то маний преследования или для создания новых идеологий ненависти (теперь уже к темной иерархии), а просто основание для взвешенного, критичного подхода к разным откровениям, которые время от времени будоражат общественную мысль. Это и основание для критичного подхода к откровениям науки, которая представляет собой всего лишь процесс познания, несущий на себе отпечаток психологии тех, кто познают, - ученых. Ученые рождаются и живут в обществе и тоже могут находиться под воздействием тех или иных заблуждений. Конечно же, и своих собственных.

Можно взять маленький пример одного из таких заблуждений. Он показывает, какие трансформации могут происходить с научной истиной, пока она доходит от ученых до обычных людей, и как она может превращаться в самое настоящее суеверие.

2002 год, октябрь-месяц. В одной из телевизионных передач новостей как о занимательном факте рассказывается о новом открытии американских ученых: оказывается, "сплющивание" Земли у полюсов, о котором мы все знаем из школьных учебников, продолжает усиливаться. Планета под действием необъясненных пока геологических или космических сил еще больше сжимается сверху и снизу. Для наглядности показывается живая картинка, выполненная с помощью компьютерной графики, на которой планета сплющивается все сильнее и сильнее и по форме начинает напоминать тыкву. В комментарии на полном серьезе говорится, что Земля постепенно приобретает "форму тыквы".

Между тем, если вспомнить наш мысленный эксперимент, проведенный во второй главе с глобусом, рассчитанным в точных пропорциях, то такое "научное" откровение выглядит странно. Глобус у нас получился размером с четырехэтажный дом (12 метров, 74 сантиметра и 2 миллиметра). Марианская впадина на нем имела глубину 11 миллиметров, высочайшие горные вершины получились не больше 9 миллиметров. А сжатие у полюсов составило 10 миллиметров.

Шар высотой с четырехэтажный дом, у которого вертикальная ось на 10 миллиметров меньше, чем диаметр, - таковы пропорции этого сжатия, "сплюснутости" нашей планеты. И где там что-нибудь напоминает "тыкву"? В такой новости уже невозможно определить, сколько чьих усилий потрачено на создание заблуждения. То ли сами ученые до такой степени хотели впечатлить общество, что пренебрегли научной корректностью и точностью, то ли больше постарались те, кто доносили до зрителя эту новость и переусердствовали с наглядностью в компьютерной графике и в сравнениях.

Казалось бы, просто мелочь, телевизионный казус. Но получилась "научная новость", в результате которой планета Земля в сознании миллионов людей стала похожей на тыкву. Еще немного и Земля может стать плоской, а потом поплыть по морю на трех китах. - Такова сила научного авторитета и простота, с которой мы принимаем новые "научные" мифы.

Один из таких самых грандиозных и существенных по воздействию мифов - термин "аномальное явление", которым общество сейчас широко пользуется. Если вдуматься в его суть, то раскрывается психологическое состояние того, кто его изобрел. Так, некто, изобретатель этого мифа, решил, что уже познал абсолютно ВСЕ явления, которые когда-либо происходили, которые происходят и которые будут происходить на всей планете, на всех планетах, во всех звездных скоплениях, во всех галактиках, во всех метагалактиках, во всей бесконечной Вселенной. Он решил, что его знание безгранично и абсолютно и что он не нуждается больше в познании каких бы то ни было явлений и законов. Исходя из этого своего абсолютного знания он придумал термин, обозначающий все, что не имеет права на существование, все, что, по его мнению, не существует и не может - в принципе - существовать.

Энциклопедия так объясняет термин "аномалия":

"АНОМАЛИЯ (греч. anomalia), отклонение от нормы, от общей закономерности, неправильность".*

То есть вокруг нас непрерывно происходят неправильные явления, и вообще, если в следующие миллиарды и триллионы лет будет происходить что-то, не подходящее под наши познанные законы, то это будет неправильным. Само будущее эволюционирующей вселенной с точки зрения современного ученого, пользующегося термином "аномальное явление", неправильно, каким бы оно ни было. Даже просто оттого, что вселенная эволюционирует, меняется, творя свои новые, не предусмотренные человеком явления и законы, она уже неизбежно будет неправильной.

В данном случае спутаны понятия правильного (действия, например, или умозаключения) и непознанного, еще не объясненного (закона, явления). Термин "неправильное", "аномальное" целесообразно было бы применять только к чьим-то действиям или умозаключениям, потому что этот термин чисто субъективный и его применение, употребление зависит от чьей-то точки зрения. И невозможно, странно, нелепо объявлять аномальным, неправильным весь мир, который мы еще не успели измерить, взвесить, познать, понять. Если что действительно может быть аномальным, так это сам термин "аномальное", когда его применяют к каким-то явлениям, к чему-то, что встречается нам в окружающем мире.

Еще Чарльз Форт, автор "Книги проклятых", собиратель отверженных и обиженных фактов, сделал вывод о том, что мы не имеем права объявлять какое-то явление, какой-то закон несуществующим. Просто потому что мир, в котором мы живем, находится в процессе непрерывного становления, образования, преобразования, эволюции. В нем постоянно возникает что-то новое, еще нами не познанное.

_______

*"Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия", компьютерное издание на компакт-дисках, 2001 год.

Насколько призрачны, иллюзорны наши, казалось бы, самые научные понятия и мифы, и насколько мощно и беспощадно сама наука способна их разрушать, мы видели, рассматривая открытия в физике высоких энергий. Там взгляды физиков на сущность материи, на составные "кирпичики" материи менялись с каждым открытием настолько радикально, что в конце концов (но будем надеяться, что это еще не конец) физики вообще решили отказаться от понятия этих самых "кирпичиков", да и от самой материи тоже. Потому что они открыли, что каждая элементарная частица состоит из чистой абстракции - скорости. Каждая частица состоит из чистой абстракции - Движения как такового. Оно и только оно складывает массу частицы, задает информацией, которую оно в себе несет, свойства частицы, ее индивидуальность. Движение - душа материи, ее суть.

А еще физики открыли, что весь наш мир в потенциале заключен в Пустоте, из нее появляется и в нее возвращается, в ней пребывает - в Пустоте. Ни в чем ином, а в Пустоте. И в свете этих невероятных открытий физиков не кажутся уже невероятными чудеса магов, полтергейста и НЛО, проделывающих с материей любые превращения. Ведь она не что иное как Движение, возникшее из Пустоты. Она Абстракция, Информация, появляющаяся из-за какого-то предела, за который мы заглянуть пока не можем.

И тем не менее общество, мыслящее, как ему кажется, научно, до сих пор живет "аномальными" мифами, порожденными субъективной позицией ученых. Общество спорит, и сами ученые спорят о том, что можно считать аномальным, а что уже можно не считать аномальным. Но что самое интересное, в этих спорах чаще всего спорящие увлекаются собственными позициями правоты, логичности и не снисходят до простого непредвзятого рассмотрения фактов, оставаясь просто не осведомленными о тех предметах, о которых берутся рассуждать и спорить. Спорят не на основе фактов, а на основе личных позиций, мнений, эмоций, пристрастий.

В чем причина такого странного, извилистого пути научного познания? Почему науке тоже, как и религии, нужны свои еретики, мученики, чтобы расставаться со старыми догмами и предубеждениями?

Но что такое наука? Это субъективный процесс. Он субъективен, даже если в нем участвуют миллионы людей. Потому что общественная психология этих миллионов ученых подчиняется тем же законам психологии, что и психология отдельно взятого человека. Миллионы рождаются, вырастают, учатся, делают открытия, обобщения и выводы в соответствии с духом той эпохи, в которой они воспитаны. И только немногие способны на чисто индивидуальное, независимое движение к новым степеням свободы, к новым сферам познания. Им приходится расплачиваться за свой бунт своей репутацией, именем, иногда жизнью.

Человек привносит субъективное в каждое свое действие, чем бы оно ни было - строительством нового каменного храма или построением новой научной концепции. Начиная с каменного скребка, с первого обмена предметами или новостями - все, что происходит в обществе, все, что создается обществом - события, концепции или предметы, - все подчинено законам человеческой психологии, все несет на себе отпечаток этих законов. Эти законы первичны и стоят в корне любого процесса в человеческом обществе. Даже у животных, принадлежащих к одной породе, к одному виду, можно увидеть разную от рождения психологию, разные черты характера. Тем более это относится к человеку.

Даже наука психология несет на себе отпечаток психологии психологов, ее создающих. Есть много психологов, сказавших свое слово в психологии, и, соответственно, много психологий. И все они различаются по широте и глубине охвата такого явления как человек. Эти психологии, если их систематизировать, можно выстроить в иерархическую систему, в которой каждая займет место в соответствии с тем уровнем или частью человеческого естества, который она рассматривает. Это логично и естественно, но отсюда же вытекает и склонность людей-психологов объяснять все явление человека только через свою часть, через свой изученный уровень психологии. < ã Мальцев С. А., 2003 >

Например, Зигмунд Фрейд говорит: "Давайте попробуем поставить некоторое количество самых различных людей в одинаковые условия голода. С возрастанием голода все индивидуальные различия сотрутся, и вместо них появится однообразное выражение неукротимого побуждения". Но действительно ли это так? И насколько широко сумел Фрейд охватить разнообразие человеческих характеров, насколько глубоко сумел проникнуть в сущность человека?

Другой психолог Виктор Франкл, сам прошедший во время Второй мировой через четыре концентрационных лагеря и поэтому имевший очень впечатляющие наблюдения и очень веские основания для своих выводов, оспаривая высказывания Фрейда, пишет:

"В концентрационных лагерях, однако, истинным было противоположное. Люди стали более различными. Маски были сорваны с животных и со святых. Голод был одним и тем же, но люди были различны".*

Таким образом, Фрейд рассуждал только об инстинктах в человеке, о слабостях, о животной природе, но не о человеческом. И разные психологии разных психологов - Фрейда, Юнга, Адлера, Маслоу, Фромма, Роджерса, Франкла и т. д. - различны. Каждая из них видит свое в человеке, с точки зрения своего основателя и его последователей. И то, что они видят в человеке, находится в прямом соответствии с широтой, глубиной их ума и в соответствии с высотой их человеческих качеств. С другой стороны, общество, в силу своей общественной психологии, в силу сложившихся исторически комплексов узкого материализма, видит и признает главным образом только примитивную психологию бессознательных инстинктов, рефлексов и переработки одних рефлексов в другие. Несмотря на то, что уже Карл Юнг показал ограниченность понимания Фрейда, общество буквально бредит психоанализом Фрейда, его объяснениями всех проявлений человеческой души. А те уровни психологии, которые поднимаются над индивидуальными и коллективными бессознательными реакциями и охватывают высшие проявления человеческого, даже не попадают в энциклопедии. Например, там не найти имени Виктора Франкла, профессора психологии и психиатрии, создателя одного из направлений в вершинной психологии - логотерапии. Его книги о борьбе за смысл жизни расходились многомиллионными тиражами в Америке и Европе, где человек задыхается в лишенном смысла, замкнутом материальными благами жизненном пространстве. Это показывает, как общественное может противоречить индивидуальному, навязывать личности свою волю методом интеллектуального давления. Душевные потребности человека могут быть в трагическом противоречии с общественным миропониманием, с энциклопедической мифологией общества. Индивидуальное терпит насилие со стороны общественного, которое пребывает в периодическом состоянии транса, внушения со стороны разных сил, экономических, политических, религиозных. Человеку навязывают тот или иной товар в виде божества, колготок или идеи, а для того, чтобы навязать, чтобы манипулировать его сознанием, его мировоззрение, его жизнь нужно лишить человеческого смысла. И тогда сама наука выступает в роли идеологии обмана или инструмента магии.

_______

*Виктор Франкл, "В борьбе за смысл".

С помощью "научного" мировоззрения можно лишить человека человеческих ценностей. Это парадоксально, но это факт. Можно заставить забыть даже о понятиях Добра и Зла, переведя их в разряд "отвлеченностей", поставив их в один ряд с предрассудками и суевериями. Очень тонко это подметил Гарри Райт, исследователь традиций магии и колдовства примитивных племен. В течение двадцати лет он путешествовал по свету, работая врачом, и внимательно изучал искусство своих коллег по профессии - колдунов, шаманов, знахарей. И в африканской пустыне, и в амазонской сельве, и в джунглях Юго-Восточной Азии его удивляло знание психологии, которым владеют знахари и колдуны. От этого знания зависит их положение в обществе, их материальное благосостояние, а в конце концов и само существование. Рассуждая об этом, Гарри Райт приводит цитату другого ученого, антрополога Клода Леви Штрауса:

"Многие из нас считают психоанализ наряду с созданием основ генетики или теории относительности одним из революционных открытий XX века. Другие, более знакомые с его недостатками, чем с достоинствами, рассматривают психоанализ как один из предрассудков современного человека.

Однако и те, и другие упускают из виду то обстоятельство, что психоанализ всего лишь заново открыл и изложил в новых понятиях тот подход к лечению болезней, истоки которого восходят к первым дням человечества. Знахари первобытных племен всегда пользовались средствами психоанализа, часто с искусством, которое поражает даже наших наиболее известных ученых".*

О таких психоаналитических методах психотерапии Райт пишет:

"Может быть, самым ярким примером танца как средства психологической разрядки служит так называемый "танец одержимости". Этот термин обычно применяют к африканским танцам, таким, как "танец шакала". Однако тому, кто наблюдал различные виды подобных танцев - от самых примитивных до самых совершенных в художественном отношении, - ясно, что в различных странах они преследуют одинаковые цели.

Рисунок и музыка танца всегда идут под бдительным присмотром жреца или знахаря, тем самым он строго контролирует воздействие танца. Если целью этого знахаря является "изгнание духов", то танец как бы носит характер психологической разрядки. В результате "танца одержимости" человек "излечивается" от своих недугов и возвращается к нормальному образу жизни. В этом виде психологической разрядки есть нечто общее с основами современной психиатрии. Но разница между первобытной и цивилизованной процедурами заключается в природе средств этой разрядки. В первобытном обществе внутренние побуждения и желания человека высвобождаются в коллективных формах, и это снимает чувство одиночества и оторванности от коллектива. Лечась в присутствии других, большой разрешает свои внутренние проблемы и освобождается от "духов".

_______

*Гарри Райт, "Свидетель колдовства".

В "цивилизованной" психотерапии коллективные процедуры тоже применяются. Применяются они и в религиозных сектах, когда верующие через коллективное состояние исступления получают тот же результат. Появляется ощущение приобщения к коллективу, снимается "чувство одиночества и оторванности" от мира. Вступившие в секту бывают часто удивлены невероятными исцелениями от тяжелых болезней, и они благодарны за это своему новому божеству. Между тем, божеством этим является сам руководитель секты. Можно назвать его колдуном, знахарем или профессиональным психологом, но от этого ничего не меняется, потому что он просто тот, кто использует в своих целях методы самого примитивного психоанализа.

Даже такой привычный цивилизованный термин как "промывание мозгов" существует у колдунов "примитивных", "первобытных", "диких" племен. (Впрочем, может, правильнее было бы удивляться по-другому: "Даже такой дикий термин как "промывание мозгов" существует у современной цивилизации"?)

Райт пишет:

"Мой друг Нгамбе провел убийственную аналогию между первобытным колдовством и одним из наиболее сильных методов современной психологии: говоря о власти жрецов фетишей над людьми, он сказал: "Им не нужно красть тело человека, они крадут только его голову".

Психологическое порабощение одних людей другими старо, как мир. На земле всегда были люди, жаждавшие власти. Но искусная, хорошо продуманная практика овладения человеческим сознанием, контроля над ним, практика превращения этого сознания в глину, из которой можно вылепить все, что угодно, - это вклад, которым общество обязано прежде всего знахарям.

Задолго до того, как такая практика овладения человеческим сознанием стала оружием современной психологической войны, приемы психологического порабощения применялись наставниками сект вуду и жрецами фетишей африканского "берега рабов".

"Промывание мозгов" - буквальный перевод корейского выражения "чистка мозгов". Эта процедура не нова для Дальнего Востока, она была частью одного из ритуалов туземного населения Борнео. У даяков церемония посвящения новичка связана с особым ритуалом. Цель, однако, здесь не так ужасна, как у вуду Западной Африки.

В своей книге "Туземцы Саравака и Британского Северного Борнео" Генри Рос так описывает эту церемонию:

"После целой ночи заклинаний и колдовства жрецы ведут посвящаемого в затененную комнату, где, по их словам, они вскрывают ему череп, вынимают мозги и промывают их, чтобы дать ему чистый разум для проникновения в тайны злых духов и лабиринты болезней".

По сути дела, у даяков ритуал этот носит чисто символический характер и в некоторых случаях заменяется уплатой небольшой пени. Термин "промывание мозгов" отражает, однако, самый существенный элемент колдовства: знахарь стремится оказать не физическое, а психическое и эмоциональное воздействие на пациента или жертву".

Аборигены этих племен рождаются, живут и умирают в постоянном соприкосновении с этой магией. Для них она естественна, даже тогда, когда с помощью нее знахарь расправляется со своими конкурентами или с кем-то из соплеменников. Как наука, как знание магия не оценивается по ее последствиям, не оцениваются и побуждения мага. Его сила представляет собой авторитет, и для людей, воспитанных на авторитете этой науки, не существует понятия добра и зла, а есть только авторитет силы.

Точно то же самое происходит в современном цивилизованном обществе. Для нас привычным и естественным является такое бесчеловечное явление, как манипулирование сознанием с помощью средств психологии. И мы готовы признать авторитет такой психологии и таких психологов ради той силы, того могущества, которого они достигают.

"Сама идея психологического порабощения не встречает сопротивления у туземцев Дагомеи и дельты Нигера, - пишет ученый. - Сколько помнят себя эти племена, сильные всегда порабощали слабых. Здесь легко воспринимают идею "порабощения души", воплощаемую в обрядах жрецов фетиша потому, что они не представляют себе жизни, в которой сильный не подчинял бы слабого. Вместо деления на "хорошее" и "плохое" у них есть только деление на силу и слабость".

Так впечатляющим проявлением силы можно лишить человека способности к критическому мышлению и даже лишить тех ценностей, которые составляют суть человечности. Дикарь или цивилизованный человек, лишенный с помощью такой общественной идеологии человеческих ценностей, превращается в продукт, инструмент и в средство в руках того, кто обладает силой знания. И если человек рождается и живет в обстановке преклонения перед силой, живет в обществе, не задумывающемся о "хорошем" и "плохом", о Добре и Зле как таковых, то у него и не возникает сомнений в справедливости такого положения вещей, не возникает и мысли о том, что он имеет право на человеческое достоинство, на свободу мысли и чувства. Он не против сам быть средством и инструментом такой магии, инструментом порабощения одних другими. Так наука может использоваться как средство обесчеловечивания и как мифология массового внушения. Зачем человеку рассуждать о Добре и Зле, зачем оценивать свою деятельность с этой точки зрения, когда общество возвело в принцип силу и насилие, а человеческие ценности расценивает как ненаучные, изжившие себя суеверия?

Мы свысока смотрим на племена, кажущиеся нам примитивными, но если вдуматься, законы нашей цивилизации, ценности Запада, которыми мы так гордимся, мало отличаются от их ценностей. Скорее, и те, и другие, правильнее было бы называть не ценностями, а мифами, закрывающими от нас подлинные ценности. Например, можно ли считать ценностью идею неограниченного обогащения одних за счет других, когда человек, имеющий некоторые психологические проблемы, начинает компенсировать, решать их за счет унижения и порабощения - психологического, экономического, политического - других людей?

Можно заглянуть в труды серьезных психологов, которые были независимы и никогда не обслуживали чьи-то корпоративные интересы, и поинтересоваться, а как они смотрели на те "ценности" Запада, которыми мы сейчас так восхищаемся? Те "ценности", по которым с тем же энтузиазмом, с каким когда-то пытались создать насильственную общину, организуем сейчас свой мир. Суждения психологов, анализирующих психологические проблемы человека, живущего в условиях западной цивилизации, чаще всего выглядят как приговор.

Западный стандарт, западное мышление, сознание и образ жизни мы воспринимаем как эталон, по которому можно обустроить жизнь всего человечества на планете Земля. Но Карл Юнг поправляет нас: "Западное сознание ни при каких обстоятельствах не есть сознание вообще. Это, скорее, исторически обусловленная и географически ограниченная величина, представляющая лишь часть человечества..."

Может быть, человечество планеты Земля, обратившись всецело к западным стандартам мысли и действия, превратит свой мир в царство гармонии и счастья? Может быть, действительно ценности Запада настолько благодетельны для всего человечества, непреходящи, космически вечны?

"Каковы мотивы основных популярных течений нашего времени? - рассуждает психолог об этих "ценностях". - Попытки урвать деньги или собственность у других и обеспечить неприкосновенность собственного имущества. Дух занят главным образом тем, чтобы изобрести подходящие "-измы", которыми можно прикрыть истинные мотивы или обеспечить больше добычи..."

Все внимание человека Запада направлено вовне, на вторжение и присвоение. Свою внутреннюю духовную ущербность и слепоту он стремится компенсировать внешним, стремится заполнить эту пустоту. Но внутреннее не может быть заменено внешним, и этот процесс приобретает свойство бесконечности и становится самоцелью.

"...Жизнь показывает, что человек, настроенный на внешнее, никогда не удовлетворяется просто необходимым, а всегда стремится, помимо этого, получить что-то еще большее и лучшее, которое он, верный своему предрассудку, постоянно ищет во внешнем. При этом он полностью забывает, что сам, при всем внешнем благополучии, внутренне тот же и потому, жалуясь, что у него только один автомобиль, а не два, как у большинства других, жалуется из-за внутренней нищеты...

...Насыщение всем "необходимым", несомненно, есть источник счастья, который нельзя недооценивать, но, помимо этого, свои требования выдвигает и внутренний человек, и эти требования невозможно утолить никакими внешними благами. И чем слабее этот голос будет доноситься сквозь шум погони за удовольствиями мира сего, тем более внутренний человек будет превращаться в источник необъяснимого злополучия и непонятных несчастий в жизненных условиях, позволяющих надеяться на нечто совсем иное. Переход ко внешнему становится неисцелимым страданием, потому что никто не может понять, почему надо страдать от себя самого. Никто не дивится своей ненасытности, а всяк считает ее своим неотъемлемым правом, не думая о том, что односторонность душевной диеты ведет в результате к самым тяжким нарушениям нормы. Вот почему болен человек Запада, и он не успокоится, пока не заразит своей алчной неутолимостью весь мир".

Человек, имеющий психологическую ущербность, недостаток, страдает оттого, что видит кого-то, кто свободен от этой ущербности. Ему тяжело от этого. Он придумывает себе "-измы", разные рациональные оправдания, чтобы скрыть от себя собственную проблему, и одновременно пытается передать другим свою ущербность, заразить ею "весь мир". Тогда ничто уже не будет мучительно напоминать ему о его собственной неполноценности. < ã Мальцев С. А., 2003 >

Но есть еще душа, "внутренний человек". Душа не есть ни карьера, ни деньги, ни власть, это нечто другое. Это смыслы и предназначения, которые человек закрыл от себя своими "-измами". И здесь человеку не помогут никакие технические приспособления и методы. Они здесь, в мире духовного, бессильны.

"Западный человек не нуждается в большем господстве над природой, внешней или внутренней. Господство над обеими достигло у него чуть ли не дьявольского совершенства. К сожалению, при этом отсутствует ясное понимание собственной неполноценности по отношению к природе вокруг себя и к своей внутренней природе. Он должен понять, что не может делать все, что ему заблагорассудится. Если он не дойдет до осознания этого, то будет сокрушен собственной природой. Он не ведает того, что против него самоубийственно восстает его собственная душа..."*

Человек, озабоченный внешним, предпочитает внешнюю жизнь внутренней. Ему хочется, чтобы усилия предпринимались, действия совершались чем-то, кем-то внешним, но не им самим. Чтобы работало что-то, но не он. Человек создает не только механические машины, но и социальную машину, которая, как ему кажется, будет за него создавать его счастье и создаст ему возможности для реализации его смысла. Но, желая использовать что-то внешнее, пусть даже бездушную машину, он оказывается сам использованным со стороны этой механической самодовлеющей системы, где все подчинено движению по замкнутому кругу.

Эрих Фромм пишет:

"При капитализме экономическая деятельность, успех и материальная выгода стали самоцелью. Судьба человека состоит в том, чтобы способствовать росту экономической системы, умножать капитал - и не для целей собственного счастья, а ради самого капитала. Человек превратился в деталь гигантской экономической машины. Если у него большой капитал, то он - большая шестерня; если у него ничего нет, он - винтик; но в любом случае он - лишь деталь машины и служит целям, внешним по отношению к себе...

...Человек построил свой мир; он построил дома и заводы, производит автомашины и одежду, выращивает хлеб и плоды. Но он отчужден от продуктов своего труда, он больше не хозяин построенного им мира, наоборот, этот мир, созданный человеком, превратился в хозяина, перед которым человек склоняется, пытаясь его как-то умилостивить или по возможности перехитрить. Своими руками человек сотворил себе бога. Кажется, будто человек действует в соответствии со своими интересами; на самом же деле его целостная личность, со всеми ее возможностями, превратилась в орудие, служащее целям машины, которую он построил собственными руками...

_______

*Карл Густав Юнг, "О психологии восточных религий и философий".

Чувства изоляции и беспомощности еще более усиливаются новым характером человеческих взаимоотношений. Конкретные связи одного индивида с другим утратили ясный человеческий смысл, приобрели характер манипуляций, где человек используется как средство. Во всех общественных и личных отношениях господствует закон рынка. Очевидно, что взаимоотношения между конкурентами должны быть основаны на взаимном безразличии. В противном случае любой из них был бы парализован в выполнении своей экономической задачи: сражаться с конкурентами, не останавливаясь в случае необходимости перед их экономическим уничтожением...

...Не только экономические, но и личные отношения между людьми приобрели тот же характер отчуждения; вместо человеческих отношений они стали напоминать отношения вещей. Но, может быть, ни в чем этот дух отчуждения не проявился так сильно и разрушительно, как в отношении индивида к самому себе. Человек продает не только товары, он продает самого себя и ощущает себя товаром... И - как со всяким другим товаром - рынок решает, сколько стоят те или иные человеческие качества, и даже определяет само их существование. Если качества, которые может предложить человек, не пользуются спросом, то у него вообще никаких качеств... Таким образом, уверенность в себе, "чувство собственного достоинства" превращаются лишь в отражение того, что думают о человеке другие. У него нет никакой уверенности в собственной ценности, не зависящей от его популярности и рыночного успеха. Если на него есть спрос, то он считает себя "кем-то"; если же он непопулярен, он и в собственных глазах попросту никто. Эта зависимость самоуважения от успеха предполагаемой "личности" объясняет, почему для современного человека популярность стала настолько важной. От нее зависит не только успех в практических делах, но и способность человека сохранить самоуважение; без нее человек скатывается в пропасть неполноценности..."

О главном методе "реализации" вещей, производство которых стало у цивилизации самоцелью и которые обесцениваются самим их производством, вернее перепроизводством, Фромм пишет:

"Положение еще более усугубляется методами современной рекламы... Реклама апеллирует не к разуму, а к чувству; как любое гипнотическое внушение, она старается воздействовать на свои объекты эмоционально, чтобы заставить их подчиниться интеллектуально. Реклама этого типа воздействует на покупателя: ему снова и снова повторяют одни и те же формулы; на него воздействуют авторитетом какой-нибудь звезды общества или знаменитого боксера, которые курят именно эти сигареты; его привлекают и одновременно притупляют его критические способности сексуальными прелестями красавиц, изображенных на плакатах; его запугивают тем, что он него дурно пахнет, либо поощряют его мечты о внезапной перемене в жизни, которая произойдет, как только он купит вот эту рубашку или вот это мыло. Все эти методы... усыпляют и убивают критические способности покупателя, как опиум или прямой гипноз. В такой рекламе есть элемент мечты, воздушного замка, и за счет этого она приносит человеку определенное удовлетворение - точно так же, как и кино, - но в то же время усиливает его чувство незначительности и бессилия.

По сути дела, эти методы усыпления способности к критическому мышлению гораздо опаснее для нашей демократии, чем открытые нападки на нее; в смысле же воздействия на человеческую личность они гораздо безнравственнее непристойной литературы, издание которой наказуемо..."*

_______

*Эрих Фромм, "Бегство от свободы".

Естественно, что если из человека делают механическое, загнанное ежедневными внушениями существо, то демократия уже перестает быть демократией, а превращается в мифократию, в которой происходит непрерывное состязание, конкуренция мифов, борющихся за человеческие умы. Общество свободы и независимости становится обществом изощренного насилия и зависимости, прикрытых, как говорил Юнг, всякими умными "-измами". Человек становится все мельче и ничтожнее в своем самоощущении, а путь, который ему навязывается как единственное средство спасения от этого самоунижения, предлагает ему стать более энергичным, более эффективным инструментом этой же системы подавления, ему предлагают преуспеть в тех же способах порабощения других, от которых страдает он сам.

Это наблюдения и выводы ученых, психологов, для которых представляет ценность человеческое в человеке. В своей врачебной практике они сталкиваются с психологическими проблемами людей, возникшими оттого, что эта система самых разнообразных мифов, созданная человеком, паразитирует на его сознании. Мифы эти не только коммерческие, политические, религиозные, но и научные, а причина их происхождения кроется в том, что с помощью мифов можно манипулировать сознанием людей, властвовать над ними, и кто-то спешит воспользоваться такой возможностью.

Такие мифы появляются чаще всего как предрассудки, как чье-то узкое понимание, субъективный, ограниченный взгляд на явления. А потом они поддерживаются, потому что имеют практическую ценность в качестве инструмента управления.

Пример одного из научных мифов рассматривает Виктор Франкл. Он называется "научное понимание биологического существа под названием человек". Этот миф навязывает человеку представление о самом себе, как о бездушном биологическом механизме, в котором все подчинено удовлетворению инстинкта размножения. Чтобы показать, до какой степени абсурда этот подход может довести исследователя, Франкл цитирует рецензию своего коллеги доктора Юлиуса Хойшера на книгу одного психоаналитика, последователя Фрейда. Книга посвящена Гёте и его творениям. В ней с точки зрения психоанализа раскрываются "подлинные" мотивы и побуждения, двигавшие великим писателем в его работе, и Хойшер пишет:

"На 1538 страницах автор представляет нам гения с признаками маниакально-депрессивных, параноидальных и эпилептоидальных расстройств, гомосексуальности, склонности к инцесту, половым извращениям, эксгибиционизму, фетишизму, импотенции, нарциссизму, обсессивно-компульсивному неврозу, истерии, мегаломании и пр.

... Он, по-видимому, обращает внимание исключительно на инстинктивные динамические силы, лежащие в основе... художественного продукта. Мы должны поверить, что гётевское творение - это всего лишь результат прегенитальных фиксаций. Его борьба имеет целью не идеал, не красоту, не ценности, а преодоление проблемы преждевременной эякуляции..."*

_______

*Виктор Франкл, "В борьбе за смысл".

Как говорит об этом явлении "научного" обесчеловечения человека и низведения искусства до уровня самых низших физических отправлений и извращений Лоренс Джон Хеттерер, "многие художники и артисты покидают кабинет психиатра в ярости по поводу его интерпретаций, что они пишут, потому что являются собирателями несправедливостей или садомазохистами, играют, потому что они эксгибиционисты, танцуют, потому что хотят сексуально соблазнить аудиторию, рисуют, чтобы преодолеть ограничения навыков туалета посредством свободы размазывать нечто"*

Такие психологи и психиатры, которые видят во всем инстинкты, рефлексы и извращения, придерживаются этого взгляда на человека несмотря на то, что давно разработаны более стройные и полноценные системы психологии. На чем держится эта мифология? На психологии этих психологов, которым хочется видеть мир именно таким. И психоанализ для них является истиной в последней инстанции потому, что его рационализмом можно прикрыть свою духовную неполноценность, прикрыть ее от себя и от мира, в котором живут красота, искусство, мечта и героизм. Психологи решают с помощью старых научных концепций свои психологические проблемы, а общество внимает их "научным" откровениям. Даже на поле научной деятельности происходит эта борьба человечности и духовной нищеты, борьба Добра со Злом. Устаревшие научные концепции выступают в роли средства манипулирования общественным сознанием, в качестве самой настоящей обесчеловечивающей черной магии.

Что тогда должно быть наукой в подлинном смысле этого слова? Что правильнее было бы называть наукой?

Только то, в чем главным критерием является человечность. Все остальное - колдовство внушения, отравляющих веществ и магия атомных бомб - не имеет к науке никакого отношения. Оно просто прикрывается именем науки, являясь Злом в чистом виде. Ведь не должны же мы своим детям ставить в авторитет науку, которая готовит им духовную смерть и вырождение? Если мы будем пренебрегать этими важнейшими критериями, то уже не будем людьми.

Франкл раскрывает еще одну причину существования научных мифов.

Наука разбилась на тысячи специализаций, и ученый чаще всего является только специалистом в какой-то одной узкой области научного знания. Даже знание о человеке разбито на разные изучаемые области, даже тело человека изучается по специализациям его органов и функций. Это дает удобство ученому-специалисту и глубину изучения исследуемой им области. Но когда такой специалист берется рассуждать о целом, исходя только из своего узкого опыта, из знания только одной части целого, то появляется заблуждение, что все целое может быть охвачено и объяснено именно этими законами именно этой части и только ими.

Для наглядности Франкл приводит пример с описанием геометрического тела. В нем можно увидеть, как соотносятся друг с другом разные плоскости рассмотрения объекта и как они соотносятся с самим объектом.

_______

*Виктор Франкл, "В борьбе за смысл".

Мы можем рассматривать тело, например, цилиндр, в объеме, то есть с разных ракурсов, с разных сторон. В этом трехмерном объеме, где есть высота, ширина и глубина, мы видим предмет в его истинной форме, в форме именно цилиндра. Но если мы рассматриваем проекции этого же предмета на разные плоскости, например, его тени, падающие на листы бумаги, размещенные вокруг него, то формы этого предмета, отображенные на разных плоскостях, будут различны. Мы увидим и прямоугольник, и круг, поскольку с разных сторон цилиндр выглядит именно так. Увидим и другие, более сложные формы. Но отображают ли они полноценно наш цилиндр? Разумеется, нет. Более того, они даже противоречат друг другу. Чтобы только по ним определить истинную форму предмета, нам нужно предпринять усилия, учесть положение плоскостей, их угол по отношению друг к другу. Тогда только мы можем вывести заключение о подлинной форме предмета, когда свели воедино разные плоскости его рассмотрения. Ну а если это не цилиндр, а, к примеру, ваза? Она - предмет, имеющий свойство открытости, незамкнутости. А все ее проекции на бумаге будут иметь замкнутую форму какой-либо геометрической фигуры. И получается, что в принципе невозможно изучить трехмерный объемный предмет, определить его свойства, исходя только из двухмерности плоскости. Мы можем рассматривать его разные проекции, но не имеем права утверждать, что описание предмета, сделанное через них, исчерпывающе охватывает, объясняет сам предмет.

Такая картина символически отображает то, что происходит в мире науки. Ученые познают явления со стороны какой-то одной своей узкой специализации и они не могут претендовать на всеобъемлющую истину, на полный охват явления в своих заключениях, если не выйдут из ограниченного пространства своей специализации. Но ученому хочется иметь ощущение полного знания явлений, ощущение всезнания, и он в соответствии с этим желанием выдает свою познанную часть за все целое. И тогда появляются научные мифы о том, что человек представляет собой не больше, чем "механизм", "аппарат", что наука не находит в человеке ничего, кроме функций пищеварения, размножения и деятельности головного мозга. Но не должна ли уверенность в предположениях и суждениях компенсироваться осторожностью, чтобы не быть самоуверенностью?

"Было бы правильно, - говорит Франкл, - если бы биолог, вместо того, чтобы пропагандировать собственные верования или неверия под видом науки, утверждал просто, что в плоскости биологии не просматривается ничего такого, как высший, или предельный смысл или цель... Нашим ученым нужно нечто большее, чем знание: им нужно обладать также и мудростью. А мудрость я определяю как знание плюс осознавание его ограничений...

Мы живем сегодня в век специалистов, и то, что они нам сообщают, - это лишь отдельные аспекты действительности под определенными углами зрения. За деревьями результатов исследований ученый уже не видит лес действительности...

...Опасность заключается отнюдь не в специализации как таковой, да и не в недостатке универсализации, а скорее в той кажущейся тотальности, которую приписывают своим познаниям столь многие ученые... Тогда, когда это происходит, наука превращается в идеологию...

Нигилизм не выдает себя разговорами о Ничто, а маскируется словосочетанием "не более чем". Американцы называют это редукционизмом. Как выясняется, редукционизм не только редуцирует [упрощает] у человека целое измерение; он укорачивает человека ни много ни мало на специфическое человеческое измерение".

Касаясь влияния таких идеологий на человека, психолог пишет:

"Не следует недооценивать опустошительного воздействия редукционистских доктрин. Здесь я ограничусь ссылкой на исследование Р. Н. Грея и соавторов, изучивших 64 врача, из них 11 психиатров. Исследование показало, что за время медицинского обучения цинизм, как правило, возрастает, а гуманность - уменьшается. Лишь по завершении медицинского образования эта тенденция обращается, но, к сожалению, не у всех. Ирония состоит в том, что сам автор статьи, излагающей эти результаты, определяет человека как "адаптивную систему управления", а ценности - как "гомеостатические ограничения в стимул-реактивном процессе". По другому редукционистскому определению, ценности - не что иное, как реактивные образования и механизмы защиты".

"Что до меня, - заключает в другом месте Франкл, - то я не хотел бы жить ради моих реактивных образований, и еще менее - умереть за мои механизмы защиты".

В такой системе научного мировоззрения, делает вывод психолог, происходит овеществление человека. Человек низводится до простого материального предмета, до вещи, и тогда создается возможность для манипулирования им: "Именно овеществление открывает дверь манипуляции. И наоборот, тот, кто собирается манипулировать людьми, должен сначала овеществить их..."

Мы видим в повседневной жизни, как легко человек поддается овеществлению. Стоит только создать соответствующий научный миф, какие-нибудь "-измы", рационально их обосновать, и тогда мы готовы рассматривать самих себя просто как биологический материал. Способны ли мы тогда уважать себя и других? Нет, мы будем распростерты перед каким-нибудь более могущественным механизмом, перед силой, перед каким-нибудь божеством, фюрером или "Галактическим советом" и ради него пойдем по головам других. Способны ли мы будем принимать решения и брать на себя ответственность за них? Нет, мы передадим ответственность за себя системе или божеству и позволим принимать за нас решения. Способны ли будем бороться за осуществление нашего уникального, единственного смысла, того предназначения, с которым каждый из нас приходит в этот мир? Нет, мы будем осуществлять чужие смыслы, служить чужим интересам.

Получается тогда, что наука может быть в услужении у Зла, у деградации и рабства?

Нет, подлинная наука не может вести к рабству. А значит, нужно внимательно смотреть, что является подлинной наукой, а что является просто чьим-то подсознательным или сознательным стремлением овеществить весь живой, чувствующий и думающий, мир.

Не может быть живое существо просто механизмом, просто набором биологических обусловленностей, замкнутых на самих себя. Не может быть такой мертвой обусловленностью, механистичностью весь мир, который эволюционирует, а значит, непрерывно перерастает сам себя в качестве, во внутреннем измерении. Не составляет одна только механистичность сущность мира. Не является механистичность и сущностью человека. Потому что в каждое мгновение своей жизни человек принимает свои решения, делает свой сознательный, свой свободный выбор. Выбор между Добром и Злом. И мы видели, заглянув в живую душу истории и заглянув за черту материальной, биологической жизни, что Добро и Зло реальны, что они есть, существуют. Они есть не где-то на далекой звезде или в романтических мечтах, а они присутствуют каждое мгновение рядом с нами и в нас самих. И в любых условиях, даже в самом ядре Зла, у человека всегда есть выбор и возможность быть и оставаться человеком. В Битве со Злом у человека всегда есть выбор, выбор стать победителем.

Предоставим сказать последнее слово в нашем исследовании Виктору Франклу:

"Прошедшие годы, пожалуй, отрезвили нас. Вместе с тем они показали нам и то, что с человеческим в человеке нельзя не считаться, они научили нас тому, что все зависит от человека. В памяти о концлагере сохранился человек. Я хочу упомянуть лишь одного из начальников того лагеря, в который я попал под конец и из которого был освобожден. Он был эсэсовцем. Когда лагерь был освобожден, стало известным то, о чем раньше знал лишь лагерный врач, сам из заключенных: этот человек из лагерного начальства выкладывал из своего кармана немалые деньги, чтобы доставать из аптеки в ближайшем населенном пункте медикаменты для заключенных! Староста же того же лагеря, сам тоже заключенный, был строже, чем все охранники-эсэсовцы, вместе взятые; он бил заключенных когда, где и как только мог, в то время как, например, начальник, про которого я говорил, насколько мне известно, ни разу не поднял руку на кого-нибудь из "своих" заключенных.

В этом проявился человек. Человек сохранился. В огне страданий, в котором он плавился, обнажилась его суть.

Если мы спросим себя о самом главном опыте, который дали нам концентрационные лагеря, эта жизнь в бездне, то из всего пережитого нами можно выделить такую квинтэссенцию: мы узнали человека, как, может быть, не знало его ни одно из предшествующих поколений. Что же такое человек? Это существо, постоянно принимающее решение, что оно такое. Это существо, которое изобрело газовые камеры, но это и существо, которое шло в эти газовые камеры с гордо поднятой головой и с молитвой на устах"...

Вместо заключения

Иррациональная полнота жизни научила меня никогда ничего не отвергать, даже если что-то грешит против всех наших (увы, столь недолговечных) теорий или каким-то иным образом оказывается пока необъяснимым. Правда, такие вещи заставляют волноваться: нет полной уверенности в том, что компас показывает верное направление; однако в безопасности, надежности и покое не совершаются открытия.

Карл Юнг*

Так много накопилось вокруг нас фактов, которые ждут серьезного изучения. Эти факты тысячами, сотнями тысяч лежат на полках исследователей в ожидании признания, в ожидании сопоставления и обобщения. В то же время мы видели, что сам процесс изучения фактов тоже требует изучения. Сам процесс научного познания требует осмысления. Иначе мы в познании так и будем двигаться в узкой, давно проложенной кем-то колее, в узких пределах чьей-то психологии, а факты так навсегда и останутся отверженными и вообще уйдут в забвение, будут утеряны. < ã Мальцев С. А., 2003 >

Судьба фактов, как ни странно, зависит от чьего-то мнения, потому что общество, следующее за чьим-то авторитетом, может не видеть факты, что называется, в упор.

Но должен ли, обязан ли каждый из нас внимать авторитету общества? И что такое этот авторитет? Представляет ли он собой нечто ценное и важное?

Да нет. По истории мы видим, что авторитет общества чаще ведет человека в болото какой-нибудь идеологии обмана, а не к истине. Авторитет общества - это авторитет некоего количества общественных мифов, каждый из которых поддерживается чьей-то корыстью. Выбей из-под мифа эту подпорку, и он рухнет.

Может быть, мы чем-то обязаны этим самым мифам? Ничем. Может быть, мы чем-то обязаны тем, кто создают эти мифы? Ничем не обязаны.

Все, что мы сделали в нашем исследовании, это просто постарались посмотреть на мир глазами ребенка, не ограничивая свой кругозор и восприятие никакими "-измами". Непосредственно. Попытались просто широко осмотреться. Иногда это бывает само по себе уже полезным делом, поскольку дает пищу для размышления, повод задаться новыми вопросами. Исследование наше оказалось в какой-то мере психологическим, потому что мы касались вопросов и фактов, разрушающих некоторые общественные мифы. Факты и вопросы своим существованием делают бессмысленной ложь этих мифов.

Но не будем впадать в самомнение, чтобы не дать рождение какому-нибудь новому мифу, новой идеологии. Не будем наши выводы принимать за нечто абсолютное, за саму истину в последней инстанции. Пусть картина мира, в которую мы только попытались добавить несколько своих штрихов, будет бесконечно дополняться новыми открытиями и наблюдениями, другими формами и красками и бесконечно дописываться. Ведь мир наш бесконечен. А значит, мы можем бесконечно познавать, творить, искать. Каждый по-своему, каждый реализуя свой единственный жизненный смысл, свое предназначение.

Там, впереди, нас ждут еще многие невероятные факты. Там, "на неведомых дорожках", еще нам встретятся такие явления и такие существа, что мы будем недоумевать: а чего же тогда нет в жизни из того, что есть в сказке? И чем тогда отличается наша жизнь от сказки? Шаг за шагом будем приближаться к пониманию того, что все реально и все возможно. И что все возможно для нас, любые достижения. Но главное, не терять непосредственности восприятия, простоты восприятия. И не терять способности удивляться. А если будем способны удивляться, значит, сможем и познавать. Познавать свободно, беспредельно и красиво. Как в сказке.

А иначе зачем еще нам дана жизнь? < ã Мальцев С. А., 2003 >

 _______

*Карл Юнг, "О психологии восточных религий и философий".

P. S. Хочется еще кое-что добавить. - О тех самых "богах", "гуманоидах" и "людях в черном". Наверняка читателя волнует вопрос: неужели бесконечно и всегда рядом с нами будут они? И если все-таки этот мусор постепенно выметается из темных закоулков нашего мира, то когда это будет сделано окончательно?

Если следовать фактам, которые мы рассмотрели, и логике, то можно высказать следующее предположение. Признак того, что эта темная иерархия уровень за уровнем, медленно, но верно, уничтожается, будет таков: их прислуживающий персонал в земном мире, те группировки, которые им верно служат, передерутся между собой. По аналогии с организованной преступностью - стоит выловить главарей, которые держат в страхе и дисциплине своих подручных, и тогда их подручные начнут делить между собой власть, преступная иерархия рассыплется, потеряв силу организованности. А сроки в этом процессе зависят как раз от нас, земных людей, от того, насколько мы втянуты в эти культы и драки.

Все зависит только от нас.