МАГИЧЕСКАЯ ЗЕМЛЯ ЗАУРАЛЬЯ

http://www.z7p.ru/06.htm

Она не менее таинственна, чем Тибет, Гималаи и Бермудский треугольник. В этом убеждают воспоминания нашего автора, бывалого охотника и таёжного путешественника.

В 1971 году мне поручили организовать работу вновь созданного Верхне-Кондинского государственного Республиканского заказника, создаваемого для охраны сибирского подвида бобра. Прежде всего, было необходимо провести точный подсчёт бобрового населения, разбить егерские участки, определить кордоны. Начав свою работу с южного участка заказника, я прилетел в город Урай, рассчитывая из него попутным транспортом добраться до деревни Чантырье, где жили егеря.

Урай возник на первом нефтяном месторождении в Западной Сибири Таимском. Это месторождение не оправдало надежд, и нефтяники, перетопив в болотах массу техники, побросав строения и оборудование, ринулись на более перспективные участки. Город производил гнетущее впечатление. Современные здания зияли пустыми глазницами окон. Редкие прохожие бесцельно бродили по пустынным улицам.

Переночевав в гостинице, поутру я отправился в путь. Мне предстояло преодолеть дорогу длиною в 90 километров. Собственно, дороги, как таковой здесь не было. Ориентиром служила тракторная колея, протянувшаяся по песчаному правому берегу реки Конды. За всё путешествие я не встретил ни одного человека, у которого смог бы уточнить дорогу. Только показания компаса придавали мне уверенность в правильности напрвления.

Через 70 километров на пути попалось первое селение - посёлок лесорубов Зарубино: несколько жилых бараков, лесопилка и груды кондинской сосны. Была уже ночь, но луна освещала дорогу, и я решил продолжить свой путь. В Чантырье я добрался только к рассвету.

ЗОЛОТОЯ БАБА

После короткого отдыха, мы втроём с егерями Олегом Таммом и его свояком Николаем стали готовиться к предстоящему походу.

Степенный, серьёзный эстонец Олег Тамм был потомственным егерем, местным уроженцем и знал каждую тропинку, каждое поселение бобров в этих краях. Николай был его противоположностью - беззаботен, лёгок в разговорах и поведении. Всю свою сорокалетнюю жизнь он провёл в тайге, добывая на пропитание охотой и рыбалкой. С такими профессионалами работать было легко и приятно.

В поход мы отправлялись на двух лодках, и когда всё было готово к отплытию, Олег стал загружать в лодку бензопилу «Дружба». Я поинтересовался, зачем она ему. Опередив ответ Олега, Николай со смехом сказал:

- А он никогда теперь с этим агрегатом не расстаётся! Все заугольни старых мансийских избушек пораспиливал.

- Для чего? – удивился я.

- Да всё Золотую бабу ищет! Я ему сколько раз говорил: её ещё десять лет назад шаман Фёдор отнёс берёзовским хантам. Помнишь, Олег, три года его не было? Вот тогда и отнёс! – сказал Николай.

Мне приходилось слышать об этой реликвии зауральских малых народов, но в моём представлении это была огромная статуя, запрятанная в дремучих лесах, которой поклоняются язычники. Выходит же, что это реально существующая, небольшая статуэтка, раз её может унести один человек. Чутьё подсказывало мне, что моим новым знакомым хорошо известна тайна этой реликвии. Так оно и оказалось. Вот, что удалось мне узнать о Золотой бабе за годы работы в Зауралье.

Мансийский народ – самая малочисленная из четырёх аборигенных групп Западно-Сибирской низменности, и вся его культура подчинена образу жизни, который достаточно примитивен: охотятся на оленей, соболей, ловят рыбу, собирают коренья, грибы и ягоды. Некогда манси жили родовыми племенами, а в последнее время – отдельными семьями. Селились по местам миграции северного оленя на Урал и обратно. Жили оседло в однокомнатных избах.

Религия манси – шаманизм с ярко выраженным идолопоклонничеством. История жизни последнего мансийского шамана хранителя Золотой бабы, упомянутого моими егерями, характерна для всего народа.

Шаман для манси это и непререкаемый авторитет, и предсказатель, и целитель, и утешитель. Главная же его обязанность - поддерживать связь живых с усопшими. Поэтому шаман Фёдор отказался идти на войну, когда его призвали в армию в 1941 году. Оставить свой народ, тогда ещё довольно многочисленный, без помощи и поддержки он не мог. Власть этого не забыла. После победы стали карать предателей и дезертиров. Организовали и экспедицию по поимке Фёдора. Но отец Олега Тамма, хорошо знавший шамана, предупредил его. Более месяца водил Фёдор по лесам преследователей, каждый раз оставляя в таёжных зимовьях достаточное количество пищи для своих врагов. Наконец, эта игра милиционерам надоела, и они оставили дезертира в покое, а вскоре вышел указ о помиловании.

Однако шаману было нужно как-то продать пушнину, купить оружие, боеприпасы, кое-какую одежду, спички и керосин. На долгие годы связующим звеном между Фёдором и цивилизованным миром стали сперва отец Тамма, а затем Олег с Николаем.

Первым ударом по мансийскому народу стала организация Кондо-Сосьвинского заповедника, перекрывшего большинство миграционных путей северного оленя на Урал. Часть манси откочевала за восточную границу запретной территории, другая подалась к строящейся железной дороге Ивдель – Обь, которая разрезала мансийские земли пополам. Здесь была сытая, беззаботная жизнь и много водки, до которой аборигены очень охочи, но у которых напрочь отсутствует иммунитет к этому зелью.

Трагедию усугубили многочисленные леспромхозы, возникшие по всей линии железной дороги. Толпы охотников ринулись отстреливать оленей, ловить соболей. Спрос на дары природы с каждым годом возрастал. Мне довелось обследовать, так называемое «кладбище Мамонтова». Только в этом логу было разбросано около тысячи черепов оленей, добытых бригадой охотника Мамонтова.

Завершили разгром этноса нефтяники. В конце пятидесятых годов были открыты запасы нефти в двух километрах от Чантырья. По мансийской тайге пролегли многочисленные просеки. Леса наполнились грохотом работающей техники. В магазинах спирт лился рекой, геологи были щедры на угощение. Выжить в таких условиях манси не могли, остатки их цивилизации бесследно исчезли в этом потоке, а сами они ассимилировались русскими и хантами. Сегодня говорить об этой народности можно только в прошедшем времени. В свете этого весьма странно выглядят предложения некоторых политиков периода так называемой перестройки о создании «Мансийской республики». Республики для народа, которого нет!

С приходом нефтяников шаман Фёдор заторопился в путь к берёзовским хантам, где ещё оставался островок их цивилизации. Отсутствовал он три года, а по возвращении вскоре скончался.

Его вдова осталась доживать век в тайге со своими тремя лайками. Об этих животных можно слагать легенды. Когда шаманка, как называли её мои егеря, ослабла здоровьем и почти ослепла, верные друзья-собаки сами пригоняли лосей к её избушке, где старушке оставалось только отстреливать зверей.

Олег и Николай шефствовали над старой женщиной, поставляя ей патроны, спички, керосин. Однажды она попросила свозить её к священному дереву: умру скоро, надо поговорить с предками!

У сосны, растущей в излучине реки Корыстинки, старушка расстелила на земле покрывало и попросила своих спутников оставить её одну на двое суток. Уходя, они краем глаза заметили, как шаманка развешивает на ветвях какие-то маленькие фигурки и цветные лоскутки материи. На обратном пути женщина сообщила: Фёдор у предков, и они готовы принять её.

В тот же год зимою в Чантырье к дому Олега пришли измождённые псы шаманки. Они пробежали 60 километров и нашли единственно-нужного человека, хотя в посёлке никогда не были. Николай был на промысле, поэтому Олег отправился в дорогу один.

Старушка была мертва и мыши уже успели попортить труп. Оттаяв костром землю, Олег выкопал могилу и похоронил мансийку. После похорон, помня о Золотой бабе, он вскрыл половицу, где обычно хранилась реликвия, но её там не оказалось. Раздосадованный неудачей Олег стал вытаскивать лоскуты материи, которыми были заткнуты щели старого дома, и в одной из них нашёл золотую монету. Очистив все щели, он нашёл ещё две. Каждая монета весила по 35 грамм. Одна пошла на зубные коронки Олегу и его жене, на вторую семья егеря съездила к морю, а третья осталась на чёрный день.

- А что же с Золотой бабой? – спросил я.

- А кто его знает! – ответил Олег. – Может быть, шаман и впрямь отнёс её берёзовским хантам, а может, запрятал в лесах, теперь уже навеки.

- Но вы-то хорошо её рассмотрели? – не унимался я. – Какая она из себя?

- Обыкновенная баба, только золотая и голая, – отвечал Олег. – Всё при ней, сиськи и то самое, но только без фигового листа. Ростом – 10 коробков. А вот вес, скажем точно, мы с Николаем взвесили её на безмене – ровно 7,5 килограмма.

- Брюхатая она, - осклабился Николай.

- Как брюхатая? – удивился я, - Она же золотая.

- Так и есть, на сносях. Живот большой, а в него вмонтировано увеличительное стекло.

- Может быть, не стекло, а алмаз полированный? - предположил я.

Егеря с моим замечанием согласились и добавили, что за стеклом лежит золотой младенец мужского пола, который изнутри чем-то будто подсвечен.

Не верить своим друзьям я не мог. Такие подробности вряд ли мог придумать малограмотный егерь и не умеющий читать охотник. К сожалению, ничего больше от них о Золотой бабе мне узнать не удалось.

Я убеждён, что разгадку тайны Золотой бабы нужно искать в древней истории народа манси. Очевидно, на современном этапе своего развития манси были не в состоянии изготовить такой шедевр. Вероятно, в давние времена при зарождении христианства и мусульманства гонимые этими религиями языческие племена из более южных районов осели в Зауралье, постепенно деградировали, но сохранили некоторые материальные свидетельства своей достаточно развитой культуры. Нельзя исключить, что Золотую бабу манси получили от какого-то более развитого народа, с которым соприкоснулись в древности. Сложись судьба последнего шамана манси иначе, таинственная реликвия давно могла бы быть в руках учёных.

СТРАННЫЙ ЛЕСОПОВАЛ

Конда – река тихая, берущая начало из многочисленных ручьёв, речек, озёр и болот. Моторки жадно глотали километры и через пару часов я с Олегом и Николаем вышли к Турсунскому Туману. Обширный, с едва заметными противоположными берегами, мелководный, он, в отличие от реки, встретил нас крупной волной и свежим ветром. Мои спутники наотрез отказались выходить на бушующую воду. Но такая погода могла продержаться не один день, а время не ждало.

- Ему что, - ворчал про меня Николай, - он холост, а у нас бабы, дети. Опять же он привык к такой волне на Оби, а мы свежего ветра побаиваемся.

Решили так: я пересекаю водоём один, организую ночлег, а мои помощники дождутся вечернего затишья и прибудут к готовой стоянке.

Преодоление таких опасных водных участков требует соблюдения определённых правил: в бочке должен быть тройной запас бензина; нос «казанки» максимально разгружен, чтобы лодка не врезалась в гребни волн, а прыгала с гребня на гребень, ударяясь центром днища; румпель мотора нужно держать, вцепившись в него обеими руками. Если волна выбьет его из рук, это почти верная гибель. Реактивный момент от винта моментально развернёт лодку бортом к волне, а набежавший поток её опрокинет.

После получасовой скачки с волны на волну голова у меня буквально разваливается на части, а мозги готовы выпрыгнуть из черепной коробки. К границе заказника я подъехал мокрым с ног до головы. Пока обсушился, прибыли мои товарищи.

К следующему вечеру наша экспедиция была у Арантурского завала. Этот завал настоящее чудо здешних мест. Появился он около ста лет назад самым необъяснимым образом. Неведомая сила уложила через реку несколько сот сорокаметровых сосен, да так, что ни одно дерево не упало вдоль реки или под углом. Словно рука гиганта аккуратно уложила, вырванные из земли вековые сосны комлями к комлям, вершины к вершинам. Только здесь на стометровом отрезке реки покоятся более 2 тысяч кубометров древесины. Деревья лежат настолько плотно, что даже вода едва просачивается в зазоры между брёвен, а рыба не проходит вовсе.

- Ты грамотный человек, - задал мне вопрос Николай, - объясни нам, как это могло случиться?

Я ответил, что возможно, в этом месте возник смерч, наподобие американских торнадо.

- Так-то оно так, - сказал Николай, - только этот самый смерч, как ты говоришь, вывалил таким манером лес от самого Иртыша, а это добрая тысяча километров. От этого завала ушёл вплоть до самого Урала точно такой же стометровой просекой. Это сейчас она заросла. Старики так и не смогли разгадать эту загадку. Необычайно тихо было в тот день. Отец дяди Вани ставил сети на Светлом озере, это по прямой около ста километров. Вдруг на северо-востоке показалось небольшое тёмное облако. Пролетая, оно вырывало неведомой силой сосны, хвостом тянувшиеся за ним, словно иглы за магнитом. Задние, отрываясь от хвоста, аккуратно и тихо ложились в воду, да так, что ни одно дерево не задело рыбака, хотя он находился в десяти метрах от этого явления. Рыбак настолько испугался, что не мог и шевельнуть веслом, так и сидел в лодке. А туча в считанные минуты образовала мост из сосен через всё озеро и ушла к Уралу стометровой просекой. А ты говоришь смерч! Случится, будем на Светлом, покажем тебе этот мост.

Вскоре я побывал на Светлом озере, и всё оказалось именно так, как говорили мои егеря.

ТАИНСТВЕННЫЕ ЛУЧИ И ТАЙНА ГОРЫ АРАНТУР

Этот вечер удался тихим, а ночь ясной и тёплой. Охотники народ суеверный, и непонятные явления, встречающиеся на их пути, они не спешат оценить однозначно, они долго приглядываются и тщательно анализируют. Мои егеря не были исключением.

- Мы тебе хотим показать ещё одну загадку, дай ей свою оценку, - начал Олег.

- А, может быть, сегодня, эти лучи не выйдут? – засомневался его свояк.

- Выйдут! – уверенно заявил Олег, - Видишь, какая ясная погода!

Егеря указали мне северное направление темнеющего неба. Я время от времени поглядывал на эту часть горизонта, но начало явления всё же пропустил. Подняв в очередной раз голову, обомлел: от земли вертикально в небо уходил странный, разноцветный луч, в котором преобладали неоновые, красноватые оттенки. Свет был неподвижен и терялся в высоте.

- Что скажешь? – торопились узнать моё мнение спутники.

Я мог бы сказать, что это отблески северного сияния, но столб странного цвета был неподвижен и не мерцал. Я предположил, что это след стартующей ракеты. Где-то за Уралом в Архангельской области есть космодром.

- Сказанул, - насмешливо заметил Николай, - То сколько тысяч километров, а луч-то вот он, рукой подать, да и в другой стороне.

- Ты присмотрись получше и поймёшь, - Олег внимательно следил за моей реакцией.

Действительно, луч света к земле был более плотным, сочным, а к небесным высотам несколько расширялся, рыхлел и тускнел. Такой след от летящей ракеты был невозможен. Было бы всё наоборот.

Николай между тем продолжил:

- Сдуру мы с Олегом напрямую по тайге ночью попёрлись, что бы посмотреть, откуда он выходит, в темноте чуть глаза по сучьям не развесили. Узнали: из горы Арантур, что за озером. А гора это не простая. Да и горой её назвать трудно. Скорее, большой песчаный холм. Вот только песок, из которого он сложен, крупный и чёрного цвета. В холме множество пещер, а кругом оплавыши этого песка. Зимы у нас не сочинские, под пятьдесят бывает, а в пещерах этих тепло, вода никогда не замерзает. Мы в них ночевали, тепло, вот только голова утром болит.

Луч пропал утром, так же неожиданно, как появился.

ПОЮЩАЯ СОСНА

На обратном пути мы решили сделать первую ночёвку в Корыстье, где родился Николай. Ранее это была таёжная деревушка, где люди жили охотой и рыбалкой, но после организации Кондо-Сосьвинского заповедника народ по большей части начал разъезжаться, кто куда. В 1961 году в деревне обосновались геологи, но и они вскоре покинули эти края. Однако здесь можно было помыться в бане и хорошо отдохнуть.

Мне же ещё хотелось увидеть дерево, у которого вдова шамана Фёдора разговаривала с предками.

Сосна толщиной в обхват стояла в стороне от леса на песчаном выступе речки Коростинки всего в 400 метрах от деревни. К нижней ветке был привязан цветной, чудом сохранившийся, выцветший от времени кусочек материи.

- Эта сосна поющая, - сказал, сопровождавший меня Олег. – Приложи ухо к дереву, сам убедишься.

Мне было известно об этом явлении, но слушать музыку поющей сосны мне тогда довелось впервые. Ещё в работах известного знатока леса Сукачёва есть упоминание о таких деревьях. Только сосна обыкновенная и сосна кедровая могут приобрести это редкое качество при определённых условиях роста. Однако по сей день учёные не могут понять, каковы должны быть эти условия.

У малых народов, живущих в лесах, такие деревья особо почитаемы. Именно около них шаманы совершают свои обряды. Селькупы, населяющие противоположную часть Западно-Сибирской низменности, носят ожерелья и другие украшения из полированных дощечек поющей кедры, считая их оберегами от болезней.

Человек начинает слышать пение сосны после нескольких минут адаптации. Вначале дерево выдаёт высокую, тянущуюся ноту, плавно переходящую в завывание и обратно. Резких переходов в тональностях нет. В целом эта музыка очень похожа на звуки некоторых электромузыкальных инструментов.

Когда человек слушает музыку дерева, его сознание само собой создаёт в голове некие неясные, но чудесные космические образы. Впоследствии я часто приходил к этому дереву и наслаждался музыкой космоса. Может быть, эти поющие деревья своего рода проводники между Землёй и её информационным полем? Или они произрастают в тех точках, где есть таинственная связь настоящего с прошлым, а шаманы научились считывать информацию из потустороннего мира? Возможно, разгадав эту тайну, человечество получило бы доступ к неисчерпаемому источнику знаний.

ГЕННАДИЙ ЛЕВЧЕНКО, с. Усть-Ишим

На главную